Его запретная пара
Шрифт:
— Ты можешь сбежать и залечь на дно. Я тебе помогу.
— Не смогу. Я лучше заберу Ди с собой.
— Жанна! Ты совсем не думаешь о ребенке внутри себя? О его отце?
— А кто подумает обо мне? Папа, это как в самолете: сначала надо надеть кислородную маску на себя, потом уже на ребенка. Уходи в обмен на Ди, пока отпускаю. Приходи с цветами на мою могилу. Кстати, ты знаешь, какие я люблю?
Жанна вдруг просияла и возбужденно продолжила:
— Если скажешь правильный ответ, я скажу, где
Она была нестабильна — Степан это почувствовал так же отчетливо, как холод дышащей в затылок смерти.
Он не знал ответа. Дарил всегда то же, что и Ди. Одинаково же. Никогда особо не задумывался.
— Лилии?
Жанна на миг оскалилась.
— Лилии любит Ди, а сверхи их терпеть не могут! От них даже у людей голова болит, не то что у оборотней. — Жанну затрясло. — Вот видишь? Ты знаешь все только о своей любимой Ди, а обо мне ничего.
— Нет, Жанна. Спроси что-нибудь другое. Я просто ответил первое, что пришло в голову. Мне самому лилии нравятся.
Конечно, это была ложь.
— Хорошо. Какая у меня мечта?
Вопрос поставил Степана в тупик.
— Эм-м, знаешь, трудно понять, к чему стремится душа другого. Да и сам себя не всегда поймешь.
— Я тебе говорила много-много раз, чего хочу. Ты просто меня не слышишь.
Степан задумался. О чем мечтают девочки? А оборотницы?
— Быть счастливой? Любимой? Успешной?
— Я хочу быть с тобой, пап. Я тебе это сказала за сегодня тысячу раз. — Жанна посмотрела на Степана будто из-под разом потяжелевших век. На ее лице отпечаталось глухое разочарование.
Степану будто на душу сто железных прищепок прицепили и пустили по ним ток. Такая взрослая девушка все еще нуждалась в отце. Отце, который не мог дать ей того, что она хотела, а теперь требовала.
Это он ее такой сделал? Или Жанна была предрасположена к такому поведению? Что, если это гены биологического отца? Или это мелко — валить на другого?
Даже сейчас Степан не мог думать ни о чем другом, кроме как о том, что Ди бежит сюда на верную погибель.
— Жанна, тебе же нужен я? Давай сейчас посидим в обнимку, а потом скажем людям, где бомба, чтобы они все обезвредили.
Девушка посмотрела на часы. Минуты текли стремительно, как горная река.
— Нет. Готовься к обмену, папа. И запомни: на могилу Ди лилии, а на мою — статицу. Не перепутай.
Степан в ужасе от таких жестоких слов попятился. Ему хотелось рвать на себе волосы, потому что он не знал, как остановить Жанну. Решил так же ее припугнуть, как и она его:
— А малышу? Ему какие цветы?
Может, услышав это, одумается? Осознает, что творит?
— Он еще даже плодом не считается. Не вздумай делить свое внимание на моей могиле еще с кем-то. Это возмутительно! Только мне, только статица, папа.
— Он не
Жанна вдруг дернула головой, прислушиваясь.
— А вот и твоя замена. Надо же, правда одна. Не хочет гробить своих воздыхателей?
Ди показалась в зоне видимости. Жанна жадно прислушивалась — была начеку. Потом с вызовом крикнула:
— Умница. Домашку сделала на пять, как и всегда. Вот только самой не обидно, что тебя твои воздыхатели так легко отпустили?
Диана лишь вскользь посмотрела на сестру, потом все ее внимание привлек бледный отец.
— Папа, ты в порядке? Она тебе не навредила?
— Ди, уходи сейчас же. Это приказ.
— Я выросла, пап. Теперь моя очередь позаботиться обо всем. Я смогу. Верь в меня и уходи.
Степан обрадовался. Наверное, у Ди есть план! Она точно приехала сюда не одна (он видел, как смотрел на нее Яр), да и братья где-то рядом. Его девочка точно позвонила бы им и узнала, не в беде ли они. Если насчет ягуара Степан не мог говорить с уверенностью, то в семейных узах ребят он не сомневался.
Но самому уйти в обмен? Нет, Степан не мог.
— Папа, я не могу думать, когда ты здесь.
— Я не уйду.
— Как это мило, — ощерилась Жанна, с болью глядя на отца и сестру. — И как же вы бесите.
Брюнетка вдруг достала из сумочки ручку и уколола отца в плечо. Степан вздрогнул, нахмурился и стал оседать на пол, но Жанна его придержала и мягко уложила на плитку.
— Что ты с ним сделала?
— Он просто спит. Надо же его как-то отсюда спасти. Или ты не хочешь? — Жанна посмотрела на часы.
— И как мы его спасем, если обе здесь? — спросила Ди, с беспокойством глядя на отца.
— Вместе выкатим его до двери, а там подхватят.
— Не боишься показываться? Ликвидируют же.
— Показываться будешь ты.
Сестры с минуту смотрели друг другу в глаза.
— Время, — напомнила Жанна, глядя на часы. — Десять минут.
И тут же девушки впервые в жизни начали делать что-то вместе. Вместе нашли тележку для багажа, вместе прикатили ее в зал ожидания, вместе погрузили отца и покатили к лифту, а потом к выходу. Они не сводили друг с друга глаз, будто боясь, что другая что-нибудь выкинет.
— И как ты осталась в сознании? — неожиданно спросила Жанна, пока они везли отца к выходу.
— Яр смог вытащить мою человеческую суть, а я загнала звериную внутрь себя, — ответила без колебаний Ди.
Она постоянно смотрела с сожалением на живот сестры.
— Что? Хочешь ребенка? А не будет. А у меня есть.
— А толку? Тебе что ни дай, ты все гробишь. Отца, сестру, мужа, ребенка. Ты как чума, Жанна, после тебя остается только горе. Ты даже тетку не пожалела, хотя знала, что я могу на нее напасть.