Его жажда

Яблонская Альбина

Такое ощущение, что я спятила и потеряла связь с реальностью окончательно. Неужели я строю иллюзии и вижу то, чего на самом деле нет в природе?

— Что ты делаешь? — удивился Марс, поглаживая мои руки на своем лице. — С тобой все хорошо?

— Боже, ты не поверишь…

— Не поверю во что?

— Если я тебе признаюсь. Если я тебе скажу, о чем я думаю. Что я чувствую.

— Тогда лучше сказать это сейчас. Потому что времени нет. Мы спешим.

— Куда? — подняла я веки и стала изучать его угольно-черные глаза. От этого взгляда я опять

задавала себе вопросы, на которые боялась давать ответы. Все это нереально… Или реально? — Это потому ты за мной прислал машину? Что-то произошло? Что-то важное?

— Тебе туда нельзя возвращаться, малая. В Шервуде тебя уже пасут легавые. Сама знаешь, кто инициатор.

— Послушай, насчет Шервуда и моей поездки… — пыталась я как-то объяснить Марселю, с чем столкнулась. — Ты ведь помнишь, что я говорила тебе о ребенке?

— Как раз потому я за тобой и послал.

Марс надел на голову тканевую маску-балаклаву и усадил меня в машину. Я не понимала, что происходит, откуда такая спешка и почему у всех на лицах маски. Что мы будем делать? Предстоит налет? Но как это может быть связано с моим несчастным мальчиком?

— Мне опять куда-то ехать?

— Мы едем на дело, Кэм.

— Что? Нет. На какое еще дело?

— Вот. — Он протянул мне пистолет. — Тебе придется кое-что сделать сегодня.

— Я не буду никого убивать.

— Ты ведь хотела, чтобы я простил тебя?

— Да, конечно. Но…

— Ну вот и отлично. Если хочешь вымолить прощение — прикончи одного ублюдка. Он того заслуживает. Точка.

— Что? Господи… — смотрела я на пистолет в руке.

А Марс надевал мне на голову такую же черную балаклаву.

— Тебя не должны узнать. Работаем под маскировкой. Никаких имен и фамилий. Никакой пощады. Приезжаем и заходим в дом. Ты взводишь курок и стреляешь прямо в лоб тому, кто жить не достоин. Все поняла?

— Я не смогу.

— Ты сможешь. Один выстрел — я тебя простил и больше никогда не упрекну в предательстве. Ты ведь не хочешь жить с этим проклятием вечно?

— Я не хочу быть убийцей.

— Что хуже, — спрашивал Марсель, вращая руль, — печать безымянного убийцы или тавро всем известного предателя?

Я снова посмотрела на оружие в руках. Тяжелое, холодное, зловещее. Этот торг с судьбой был ужасен до последней детали.

— А если я не сумею? Я никогда не стреляла в человека.

— Это вранье. В меня ты стреляла. Только патронов в барабане не было. Вперед. Это твой долг. И я советую его вернуть.

Мы подъехали к зданию, я вышла вместе с остальными. Люди Марса сверили координаты, номер дома, улицу. Все совпадало.

— Это здесь, Марсель, — подтвердили из команды.

Марс кивнул, и этот человек с размаху высадил входную дверь ногой.

Все происходило так быстро, что мне приходилось бежать за другими. Я боялась, нервничала, балаклава из-за пота щипала лицо. Было безумно жарко от волнения. Я задыхалась, словно эти двадцать шагов оказались марафоном на пути к вершине неизведанного. Куда он меня привез, зачем гонит

вперед и требует стать преступницей? Это обида, желание все же поквитаться, чтобы потом это не всплывало между нами в ссорах?

Если так, то я согласна пойти на крайности. Наверное.

Пока что я не уверена, что смогу это сделать. Еще недавно мне хотелось убить Марселя, но это другое. Там я люто ненавидела его за то, что он меня любил. И заставил любить его самого, хотя это причиняло боль. Немыслимую боль.

А какую боль мне мог причинить хозяин такого уютного дома? Где я вообще? Какие могут быть счеты с человеком в обычном доме?

— Лежать! — крикнул Марс.

И когда банда расступилась, чтобы дать мне подойти поближе, я увидела на полу мужчину. Обычного домоседа в разбитых очках. Он не был похож на уголовника или полицейского. Скорее на бухгалтера или нотариуса, какого-нибудь аналитика, обычного офисного клерка. Неужели я должна его убить? Я не смогу.

— Это он?

— Ты знаешь, что делать. Сюда, — показывал Марсель указательным пальцем на точку между бровями. Он ткнул пальцем в лоб тому мужчине и требовал действия. — Приставь пистолет и нажми на крючок.

Все вокруг замерли. Ждали моего выхода. А я стояла с дрожащим в неумелых руках пистолетом. И смотрела через прорези в маске на этого смертника. Он не походил на провинившегося в чем-то. Обычный семьянин с обручальным кольцом на пальце. Как я могу это сделать?

— Я не уверена, что смогу.

— Ты сможешь, — заявил Марсель и силой придавил мой ствол ко лбу того несчастного. — Стреляй!

Я смотрела в глаза мужчине и думала о том, что он мне кого-то напомнил. Я могла его где-то видеть. Только где? В памяти что-то проскочило. И это очки. Я их видела где-то. Только если очки, то и остальное лицо. Почему так? Может, мне показалось?

Мужчина заметил, что я сомневаюсь, и стал молить о пощаде:

— Пожалуйста, не надо! Умоляю! У меня семья! Жена и дети! Я обычный врач! Сжальтесь, девушка! Я же вижу — вы хороший человек! Я не понимаю, что происходит, и не знаю всех этих людей! Я не знаю вас, но это и к лучшему — я никому не расскажу, что вы были здесь! Я скажу полиции правду — что вы все были в масках! Если хотите денег — они в сейфе за картиной! Цифровая комбинация: четыре, шесть…

— Заткни хлебало! — гаркнул Марс и ударил незнакомца ногой. — Мы сюда не за баблом приехал, тварь!

— А за чем же тогда?! — не понимал мужчина.

— За справедливостью, — ответил Марсель и бросил на меня красноречивый взгляд. — Делай свое дело — и уходим, пока копы не нагрянули. Стреляй.

Я взвела курок и несмело нацелила ствол на человека. Он плакал, извивался под прицелом, не хотел умирать. Не хотел становиться для меня боевым крещением. Предметом подношения Марсу. Я не понимала, что творю. Он просил — я выполняла. Точно как и с Джошем. Так какая тогда разница? Он говорил, что я могу делать, что хочу. Как я могу верить своему партнеру, если наши отношения начались с принуждения?