Эгоист
Шрифт:
Услышав мою последнюю фразу, мать влепила мне пощёчину. Звонко. С оттяжкой. Не жалея сил.
С минуту мы с ней удивлённо всматривались в лица друг другу, после чего я бросилась в свою комнату и — впервые в жизни — заперла дверь на ключ. Щеку нещадно жгло словно калёным железом, а глаза горели от невыплаканных слёз. Уже без меня, но скандал продолжался. Я старалась не прислушиваться, но все же обрывки фраз до меня долетали, и по ним я поняла, что папа и брат были на моей стороне. Не знаю, от кого в маме взялись эти пуританские взгляды «до свадьбы ни-ни», но самым обидным было то, что в случае брата
Когда в мою дверь начали ломиться, я не выдержала и заткнула уши наушниками. В голове тут же раздался голос Зейна Малика, и его ремиксованная песня «She» надёжно заглушила гневные мамины вопли. После Зейна сменил Андрей Леницкий с песней «Люби меня», и я с печальной улыбкой попыталась представить, чем сейчас занимается мой Демон. Вероятнее всего, развлекается где-нибудь с друзьями и в ус не дует.
В своей комнате я провалялась до самого вечера. Аппетит пропал ещё днём, когда нарвалась на «недовольную» развратным поведением дочери маму, так что единственной пищей в моём желудке был лишь утренний омлет. Перед глазами вновь встал образ Кирилла, но очередной громкий стук в дверь заставил меня вздрогнуть.
— Ксения, открой дверь, — услышала я уже успокоившийся, но всё ещё напряжённый голос мамы. — Нам нужно поговорить.
— Разве ты сказала мне не всё, что хотела? — истерично крикнула я в ответ. — Или ещё остались неиспользованные оскорбления, о которых ты забыла?
— Не смей повышать на меня голос!
— Или что? Снова меня ударишь?!
За дверью послышался тяжёлый вздох, а затем — удаляющиеся шаги.
Я вскочила на ноги и заметалась по комнате. Почему же взрослая жизнь — такая чертовски несправедливая штука? Или это просто моя мама настолько непробиваемая, что проще со стеной договориться?
Беглый взгляд на телефон. Десятый час. За окном — непроглядная темень, но это именно то, что мне сейчас нужно. Пользуясь тем, что в свою комнату я проскочила в верхней одежде, натянула на себя тёплые джинсы, толстовку, в которой была накануне, зашнуровала ботинки и, пытаясь справиться с дрожью в пальцах, застегнула куртку на все замки и пуговицы. Вдохнула поглубже — всё-таки, впервые в жизни позволяю себе поступить опрометчиво — и тихо выскользнула из комнаты.
Самым сложным было прошмыгнуть незамеченной мимо гостиной, но когда ты уже полностью экипирована, бояться нет причин. Я немного повозилась с замком, а после выскочила в подъезд, громко хлопнув дверью, за которой тут же послышались крики.
По ступенькам вниз я не бежала — летела, потому что крики плавно покинули пределы квартиры и теперь звучали уже в подъезде. Боясь быть пойманной, я стрелой вылетела на улицу и, прошмыгнув в свою машину, которая пылиться здесь уже сутки, на автомате завела двигатель и рванула с места в карьер. Впрочем, выбегающего следом за мной из подъезда папу заметить успела. Он явно что-то кричал и вроде даже пытался бежать за моей машиной, но где ему угнаться за мной?
Уже поворачивая на трассу я всунула в магнитолу флэшку с музыкой. На весь салон MBAND настойчиво спрашивали «Чего ты хочешь». Даже не знаю… Как насчёт заслуженной свободы,
Телефон разразился голосом Натана, но я не стала поднимать трубку. Это продолжалось довольно долго, а после отбоя мать ещё раз десять пыталась со мной связаться, но я упорно продолжала играть в молчанку. Когда мелодия на телефоне сменила исполнителя, мои руки на секунду дрогнули перед тем, как дать отбой. Всё же Кирилл не был ни в чём виноват, но разговаривать сейчас совсем ни с кем не хотелось. Глаза застилали слёзы, и я уже с трудом различала дорогу. Не сбавляя скорости, я подняла трубку, но не дала ему и слова вставить.
— Прости, не могу сейчас говорить, — прохрипела я дрожащим от слёз голосом, надеясь, что он расслышит хоть что-то из того, что я говорю, потому что музыка по-прежнему заполняла всё пространство.
Ремиксованная песня Крида «Стой» словно пыталась воззвать к моему благоразумию.
«Стой, стой, не пиши,
Стой, стой, не звони,
Я не хочу, чтоб ты плакала»
— Ты за рулём? Куда ты едешь? Ночь ведь за окном. В чём дело? — посыпались от него вопросы.
Нехотя отметила, что голос был абсолютно трезвым.
— Со мной всё в порядке, просто сейчас я хочу побыть одна, прости.
Не дожидаясь ответа, я сбросила вызов и от греха подальше выключила телефон.
Я медленно петляла по улицам наизусть выученного города, и пыталась найти место, в котором смогла бы побыть в одиночестве. В голове почему-то царил абсолютный хаос, и я никак не могла сориентироваться в пространстве. Даже собственно тело стало как будто чужим.
Через минут двадцать бросив случайно взгляд в зеркало заднего вида я увидела пять машин, висящих на моём хвосте, которые сворачивали туда же, куда и я, и недвусмысленно помаргивали дальним светом. Я ни секунды не сомневалась в том, чьи это машины. Ещё меньше времени у меня ушло на то, чтобы понять, что сбежать от них мне не удастся. Поэтому я резко затормозила прямо на обочине и, не сдерживая больше поток солёной влаги, уткнулась лбом в руль.
Дверь с моей стороны резко открылась, впуская в салон холодный воздух, и чьи-то руки выволокли меня на улицу. Схватив за плечи, на меня напряжённо смотрел Кирилл. Егор, Костя, Максим и Лёша стояли за ним полукругом и смотрели на меня с не меньшим беспокойством.
— Ксюша, в чём дело? — спросил он не терпящим возражений тоном.
Его ладони переместились на моё лицо и, стоило пальцам скользнуть по «травмированной» щеке, я поморщилась. Его взгляд переместился вслед за пальцами и, парень уставился на небольшой синяк в характерной форме. Даже дебил смог бы сложить два и два и понять, что это значит.
— Кто?
Глаза Демона блестели от гнева. Я покачала головой и разрыдалась ещё сильнее. Меня прижали к себе и уткнулись лицом в макушку.
— Не плачь, малышка, — твёрдо произнёс он. — Я рядом, тебя больше никто не обидит.
И я поверила.
Мы простояли так некоторое время, а после Демон отстранился.
— Холодает. На улице сейчас лучше не находиться.
Я вытерла слёзы.
— Домой не поеду.
Он усмехнулся.
— А кто бы тебя туда отпустил? Ко мне поедешь.