Егоркин разъезд

Супрун Иван Федосеевич

Освободившись от «воза», отец поднимался на ноги, тяжело отдувался и серьезно говорил:

— Теперь я немножечко всхрапну, а вы смотрите — ни гу-гу.

Он клал на ящик полушубок, подставлял табуретку и ложился. Через минуту он громко вздыхал, храпел и бормотал.

Егорка и Мишка понимали, в чем дело — отец затевал новую игру. Они стояли в стороне и ждали. Ванька же с Петькой думали, что отец уснул по-настоящему, и так как им очень не хотелось прерывать веселье, то они пытались разбудить отца: трогали его за уши, дергали за волосы, а потом взбирались на него. Отец ворочался, стонал, но «проснуться» никак не мог. Тогда на помощь младшим приходили Егорка с Мишкой. Они тоже садились на отца и принимались выделывать всякие штуки.

Пробуждение отца всегда заставало ребят врасплох — и это было самым интересным моментом. С криком: «Ага, попались!» — он хватал их в охапку и устраивал

«малу кучу».

— Хватит, довольно! — кричала на расшалившихся ребят мать, а отцу говорила: «Занялся бы с ними каким-нибудь тихим делом».

Было два тихих дела: слушать сказки и рассказывать побрехушки. Первым делом занимались на нарах. Отец разувался, садился в круг и начинал. Сказок он знал много и рассказывал их с выражением: волк говорил грубым голосом с завыванием, лиса — ласково, медведь — с хрипом, зайчик пищал.

Второе дело устраивалось на полу, и участвовали в нем одни ребятишки. Каждый участник знал наизусть и должен был поведать свою побрехушку: Петька — «про зайца белого и свинью», Ванька — «про девицу и Воробьеву жену», Мишка — «про шиворот-навыворот». Самый длинный стих — «про барана и попа с попадьей» декламировал Егорка.

Первым всегда начинал Петька. Он взбирался на табуретку, брался рукой за рубашонку и, картавя, лепетал:

— Заяц белый, куда бегал? — В лес дубовый. — Что там делал? — Лыки драл. — Куда клал? — Во колоду-воеводу. Свинья ходит к огороду, Щиплет траву-лебеду, Я в беремячко кладу.

Не успевал Петька закончить последнее слово, как Ванька начинал свой разговор с девицей:

— Девица, девица, Где твоя водица? — Нет моей водицы, Я боюсь грозицы. — Ты не бойся, девица, Ни волка, ни грозицы: Гроза — на болоте, А волк на работе, Он ямы копает, Воду добывает И тебе, девице, Добудет водицы.

Переговорив с девицей, Ванька делал передышку и переходил к «воробьевой жене и старосте».

Воробьева жена Пирогов напекла. Воробей — за пирог, Она скалкой его в лоб. Он оскалился, Пошел к старосте, А у старосты Три радости: Сыновей поженил, Потом снох схоронил, Потом начал поминать И ну сам околевать.

За Ванькой отводил очередь Егорка:

Поповы

ребята Горох молотили, Цепи поломали, Попу не сказали. Поп осердился, С полатей свалился, Попадья у печи Распрямляла плечи. — Стой, поп, не вались! Пироги уж испеклись. Поп все же свалился, Богу помолился, Стал тушить свечи. Баран из-под печи С крутыми рогами, С голыми ногами. Попадья бежит, орет, Свои волосы дерет. А баран кричит, Ногами стучит: «Стой, баба, не беги, Где там мои пироги? С лучком, с мачком, С пересыпочкой».

Игру заканчивал Мишка. Свою неправдушку он произносил не торопясь, нараспев:

На печи петух объягнился, Сковородник нарумянился, Кочерга плясать пошла. Как безрукий-то арбузы воровал, Голопузому за пазуху пихал. А слепой-то подглядывал, А глухой-то подслушивал. Сито-вито, два корыта, Три поганых решета.

…После получки отец съездил в Протасовку и привез обещанное — книги и еще одну штуку — какую-то бумажную трубку. Одна книга была новенькая, тоненькая, с красивыми разноцветными корками. На корке стояло несколько больших букв. Две из них, «А» и «Б», Егорка сразу распознал, остальные были неизвестны. Вторая книга была очень толстая, растрепанная, с черными, как сажа, корками.

Подавая Егорке тоненькую книжку, отец сказал:

— Это «Азбука». В ней нарисованы все буквы. Я тебе потом расскажу про каждую. Ты их запомнишь и будешь складывать и читать слова.

— А эту тоже надо запоминать? — указал Егорка на толстую книгу.

— Эта книга называется Пушкин, — ответил отец, — в ней много всяких интересных сказок. Я буду читать ее вам вечерами на досуге.

— Ну, а тут что? — поинтересовалась мать, трогая трубку.

— Эту штуку я привез для себя.

— Все же, что это такое? — допытывалась мать.

— Карта.

Егорка слышал о существовании только одних — игральных карт. Их он несколько раз видел у крестной и даже раскладывал. Те карты маленькие, а эта — ишь, какая!

— А она какая — туз или король? — спросил Егорка.

Отец улыбнулся и объяснил:

— Не туз и не король. На этой бумаге нарисованы разными красками все державы и страны. Когда разверну — расскажу.

— Азбука нужна, а вот на эти штуки, — мать ткнула пальцем сначала в толстую книгу, а затем в трубочку, — ты зря потратил деньги.

— Купил я только азбуку, а книгу и карту мне дал Матвей Николаевич.

— Ты был у него? — забеспокоилась мать.