Ехал грека через реку
Шрифт:
Это была любовь с первого взгляда, в которую Ася никогда не верила.
Возможно, все дело в обычных гормонах. Они усиливали эмоции.
Или в ней просыпался материнский инстинкт.
Но эти темные глаза, и волнистые волосы, и очаровательные щечки, и доверчивый кулачок, сжимающий ее штаны, – все это просто не оставило ей ни единого шанса.
Ева смотрела на нее просто и открыто и, когда Ася протянула ей руки, охотно потянулась навстречу. В молчании этого ребенка, в ее невозможном для этого возраста спокойствии таилось
С отцом у них явно был неконтакт.
Отец, в общем, был славным. Скорее сквиб, чем магл.
Обычный человек никогда в жизни не нанял бы няню с улицы, без рекомендаций и вменяемого опыта, но Адам сделал это не моргнув глазом.
Возможно, его не сильно волновало, кто именно будет приглядывать за Евой, а возможно, в нем дремал дух авантюризма.
Асю устраивали и тот и другой варианты.
Она терпеть не могла родителей, который носились со своим потомством как курица с яйцом.
Мир сошел с ума, пытаясь обеспечить своим чадам настолько счастливое детство, что у новых людей просто не было ни шанса научиться хоть что-то преодолевать.
Сама Ася тоже не относила себя к преодолеваторам, предпочитая плыть по течению, не превращать работу в культ и довольствоваться малым.
Пока у нее был интернет и клавиатура, ей принадлежал весь этот мир и парочка соседних галактик.
Жизнь была слишком коротка, чтобы тратить ее на карьеру, когда вокруг столько других интересных занятий.
– А где остальные ваши вещи? – спросил Адам, загружая чемоданы в багажник такси.
Его любопытство было очень потешным.
– Повсюду, – ответила Ася, посмеиваясь. – Я отрицаю эпоху бездумного потребления и считаю, что человечество слишком зациклилось на бесполезных покупках. Кто все эти люди, которые покупают ваши книги, например?
– Это хорошие и добрые люди, – твердо ответил Адам, – которые обязательно попадут в рай.
– Если бы Данте написал «Божественную трагедию», то какой бы круг рая занимали доверчивые дураки? – задалась вопросом Ася и пристегнула Еву в детском сиденье. Вместе с Димдимом они устроились рядом, а Адам сел вперед.
– Тут недалеко, – сказал он.
– Странно было бы, если бы вы ходили в детский парк на другом конце города, – отозвалась она ехидно.
Они действительно недолго пробыли в такси. Совсем скоро машина остановилась у высоких ворот частного дома.
– Ого, – разглядывая ажурные завитушки растений и цветов на ограде, присвистнула Ася, – вы мусульманин?
– Мой отец – мусульманин, – сухо ответил Адам, выгружая чемоданы. – У меня абхазское имя и татарская фамилия. Да, я знаю, что это не сочетается. Нет, я не хочу об этом говорить.
– Ладно, – легко согласилась Ася, подхватывая Еву, – а вот я, например, слэшер. И я могу с вами это обсудить. Но вряд ли вы захотите.
Глава 3
–
– Это постмодерн, – попытался объяснить Адам, но она только покачала головой и покрепче прижала к себе Еву. Восторженный Димдим крутил во все стороны головой, всецело одобряя коротко подстриженную лужайку перед домом, круглую беседку и пару парковых скамеек.
– Здесь не хватает пионерки с горном, – удрученно пробормотала Ася.
Дом был стеклянным.
Когда-то он принадлежал его отцу и был построен как шоурум для магазина картин. Отец пафосно называл это галереей, и остатки пафоса все еще проглядывали в интерьерах – в ажурной ковке балясин, в мраморе лестниц, в лепнине на потолках.
Поначалу Адам пытался избавиться от всей этой вычурности, но потерпел поражение, и она расползалась по всем углам, как плесень.
Если выставочные залы ему с грехом пополам удалось превратить в жилые и офисные помещения, то с несущими конструкциями он побоялся связываться. Заложить панорамные окна кирпичами?
Повесить тяжелые шторы?
Правда была в том, что ему нравилось много пространства и много света.
– Божечки, да у меня случится приступ агорафобии в этом доме, – лепетала Ася, застыв, как каменное изваяние. – Для чего вам столько места?
Адам кашлянул, призывая ее подвинуться, чтобы он мог пройти с двумя чемоданами по дорожке.
– Дом построен в форме буквы «П», – сообщил он, – в одной ножке этой буквы живу я, в другой – вы с Евой. Горизонтальная планка – общее пространство. Там кухня и гостиная.
– Эм, – Ася моргнула, – моя ножка левая или правая?
– Правая ножка на втором этаже.
– А что на первом?
– Мой офис.
– Ваш офис?
Она подошла ближе к огромным окнам и осторожно заглянула внутрь.
Опенспейс, пустой в воскресенье, со множеством компьютеров и другой техники – вот что она там увидела.
– Крууутяк, – оценил Димдим.
– Сколько у вас сотрудников? – спросила Ася.
– Шестеро.
– И все они находятся здесь по восемь часов в день?
– Иногда и больше. Вход на второй этаж пролегает через офис.
Адам стал подниматься по широкой лестнице.
– Это какое-то извращение, а не дом, – пробормотала Ася ему в спину.
– Полностью с вами согласен. Отец подарил мне его на мое восемнадцатилетие, и с тех пор я безуспешно пытаюсь привыкнуть к этому ужасному строению.
– Мне на восемнадцатилетие подарили билет в Питер. В один конец.
– И как вы возвращались обратно?
– Как попало.
Адам остановился возле дверей – стеклянных, разумеется, – поставил на каменные плиты чемоданы и достал из заднего кармана джинсов телефон.