Эхо драконьих крыл
Шрифт:
«Акор мой, так же, как я — его, и я останусь с ним, даже если ты убьешь меня, будь ты проклята!»
Так они стояли в напряжении друг против друга несколько мгновений, потом Ланен пала на колени, и я учуял запах морской воды.
«Во имя Владычицы, он истекает кровью, пока мы тут стоим! Я бы с радостью приняла смерть, если бы это могло его спасти. Но что я могу сделать? Милостивая Богиня, что мне делать?»
Гнев Идай приостыл, ибо и она чувствовала то же, что и Ланен, которая, несмотря на свою смелость, была совершенно подавлена.
«Давай подымем его в воздух, дитя. Он должен
Ланен поспешно отошла от Акхора и быстро переговорила о чем-то с Реллой. А мы втроем перевернули государя на спину, потом я на миг остановился и приклонился к земле.
«Давай же, госпожа. Я понесу тебя», — сказал я Ланен.
Она кивнула Релле и запрыгнула ко мне на шею.
«Держись крепче, это будет нелегко», — предупредил я ее. Мы одновременно напряглись и все вместе взмыли вверх, яростно разгоняя крыльями воздух, и понесли царя к месту его отдыха.
Ланен
Я уже достаточно все обдумала и теперь воззвала к Совету — ко всем сразу, сообщив им, что Релла доставит сосуд с самоцветами душ Потерянных к месту встреч у Рубежа. Переговорив с ними, я тут же совершенно об этом забыла.
Надеюсь, мне больше никогда не придется переживать столь ужасные моменты. Я страшно боялась за Акора. Богиня! Святая Шиа! Мать всех нас! Я не могла оторвать от него взгляда, пока товарищи несли его, лишенного чувств, по утреннему воздуху. Огромные зияющие раны страшно кровоточили. Я и представить не могла, что столь могучему созданию можно нанести такие увечья. Милостивая Богиня! Я не могла этого вынести, это было выше моих сил. Но выбора у меня не было. Я должна была вытерпеть это.
Я не рыдала. Думаю, на это у меня просто уже не хватило сил, хотя чувствовала, что щеки у меня по-прежнему мокрые. Я крепко цеплялась за рога Кейдры, когда полет всех троих становился неровным, моля Ветры, Владычицу — любого, кто слышал меня, — чтобы Акору была оставлена жизнь. Ничто иное не имело для меня значения.
Наконец, уже ни на что не надеясь, я увидела впереди под нами холм с озерцом возле него. Трое драконов принялись снижаться широкими кругами — медленно, осторожно. Приземление не было мягким, и я возблагодарила небо за то, что долгие годы нелегкого труда сделали мои руки достаточно сильными, чтобы я могла удержаться. Расжав хватку, я спрыгнула наземь, ибо Кейдра сказал мне, что он единственный, кто может проникнуть в пещеру, благодаря своим не слишком крупным размерам, и ему придется тащить Акора следом. Я поплелась за ним — так, точно уже умерла, но почему-то забыла лечь в могилу.
Кейдре удалось дотащить Акора до золотого пола, где он уложил его в пятне солнечного света, проходящего через отверстие вверху. Акор лежал на спине, и раны его находились сверху; Кейдра же — я не поверила своим глазам! — принялся соскребать со стены золото, дыша на него огнем, пока металл не запылал, сделавшись мягким, точно глина; тогда Кейдра стал лепить из него нечто, очень напоминавшее повязку.
— Кейдра? — проговорила я негромко.
— Это остановит кровь, которая в нем еще
Я попятилась, обеими руками прикрыв рот, чтобы вновь не отвлечь Кейдру, и следила за его действиями, не замечая, как слезы капают на руки.
Когда он закончил, серебристо-алое тело Акхора было тщательно покрыто сияющими золотыми заплатами; после этого Кейдра опустил голову, позволив наконец предаться своему горю.
— Ланен, — сказал он негромко. — Меня он не услышит. А мне следует знать, не нужно ли ему что-нибудь. Когда мы бываем ранены, у тела нашего возникают иные потребности, и только сам раненый знает, что ему нужно. Воззови к нему, прошу тебя, ради его же исцеления. Ты его возлюбленная, ради тебя он пробудится.
Сжав зубы, я заставила себя перестать реветь. Каким-то внутренним чувством я знала, что должна оставаться спокойной, чтобы мое страдание не отвлекло разум Акора от его собственных забот… Глубокий вздох, Ланен. Давай.
«Акор, дорогой!»
Он не ответил.
«Акор, любимый, Ланен зовет тебя, Ланен Кайлар. Дорогой мой, ответь мне, прошу тебя, хотя бы за миг до того, как на тебя снизойдет вех-сон. Акор?»
Ничего.
«Прости, дорогой, — подумала я про себя. — но Кейдра тут, и я не могу заставить его уйти. Я должна сделать то, что должна».
Затем, изо все,х сил стараясь придать своему голосу повелительный оттенок, я произнесла — одновременно вслух и на Языке Истины.
— Кордешкистриакор! Проснись! Ланен Кайлар зовет тебя!
Словно всплыв из водных глубин, он поднял голову:
— Ч-чего ты хоч-чеш-шь, милая? Я долж-жен ус-снуть…
«Государь Акхор, это Кейдра, — произнес Кейдра на истинной речи достаточно громко, чтобы было слышно и мне. — Ты ранен. В чем ты нуждаешься?»
«Лиш-ш-шъ во с-сне, Кхейдхра, — ответил Акор так же громко. — Ты налож-жил на раны кхаадиш-ш?»
«Да, государь, — ответил Кейдра. — Не нужно ли тебе мяса, воды, тепла, железа?»
«Лиш-шь с-сна, малыш-ш, — ответил он. — Но где ж-же Лханен, что воз-звала ко мне?»
«Яздесь, сердце мое, — ответила я, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. — Могу ли я чем-то помочь тебе, любимый?»
«Позволь мне лишь ощутить прикосновение твоей руки», — ответил он более разборчиво, чем говорил до этого.
Я подошла поближе и положила руку на его мягкую кожу, пониже челюсти, увидев, как он при этом расслабился.
«Ах-х. Ты опас-сна, Лханен Кайлар. Вокруг тебя мир меня-етс-ся так быс-стро, что не могу я оправитьс-ся от одной неож-жиданнос-сти, как меня уж-же подж-жидает другая. Но тпы делаеш-шь ж-жизнь такой интерес-сной! — он улыбнулся— — С-спи на крыльях Ветров, Лханен Кайлар. Я разыщ-щу тебя, когда прос-снус-сь…» — голос его разума затих, и он уснул.
Я смотрела на него. Он превзошел свою боль, он забыл о Совете, о Марике — обо всем, что всегда означало для любого из нас опасность, — но он продолжал помнить о своей любви ко мне. И помнил мое имя.