Эхо Древних
Шрифт:
Мишек почувствовал сквозь сапоги потусторонний холод, тянущийся словно из-под земли. Воздух вокруг барона Руделя уплотнился, скручиваясь в темные шевелящиеся щупальца. В следующее мгновение Мишек начал проваливаться, земля под ногами осыпалась вниз. Падая в черную пустоту колодца, он увидел над собой склонившееся лицо сержанта Яра. Но было оно не сочувственным или озабоченным, а безразличным и бледным, без единой кровиночки. И потухший единственный глаз, который уже затянула пелена смерти... Лицо мертвеца!
– Аа-а-а-а-а-а-а! – истошно закричал Мишек, но никто его
Очнулся лежащим на земле, весь мокрый. Снова шёл дождь.
– Ну ты напугал нас, брат! – облегченно выдохнул Бориш. Они со Шмелеком поддерживали товарища с двух сторон, приподняв за плечи. Рядом стоял сержант Яр, живой и здоровый.
– Очнулся? Хорошо. Переусердствовал, видать, с тренировкой.
– Все живы? – прохрипел Мишек первое, что пришло на ум.
Все удивленно уставились на него. Яр невесело усмехнулся, а Шмелек сказал:
– Обошлось. Ты как наземь плюхнулся, барон было к тебе повернулся, а потом вдруг дождь кааак хлынет! Ну так он в шатёр и убёг, чтоб наряды свои не замочить, значит. Наш Клизма попусту мокнуть не любит, - осклабился, довольный собственной шуткой.
Глава 10
Сидящие на корточках воины с нетерпением поглядывали на глиняный котел с острым дном, установленный посреди костра. Внутри аппетитно булькало, в воздухе разносился аромат вареного мяса. Толстяк Гурма, считавшийся лучшим поваром отряда, медленно помешивал варево длинной плоской костью. Лишний вес не мешал Гурме считаться не только хорошим кулинаром, но также и уважаемым воином – силы и храбрости этому парню было не занимать.
Атомба сидел рядом с прочими, как простой воин, и тоже ждал полагающийся ему кусок. Он знал, что некоторые приближенные не одобряют подобное – считают, что вождь должен принимать пищу отдельно от всех, восседая на троне, используя рабов и прислугу. Однако Атомба не желал становиться очередным зажравшимся царьком. Более того, он презирал правителей, которые лишь пытались казаться величественными, а на самом деле являлись жалкими трусами и беспомощными слабаками. Тех, кому власть досталась незаслуженно – по наследству. Только личный пример, только искреннее уважение – вот на чём, по мнению Атомбы, должен держаться авторитет настоящего лидера.
– Готово! – объявил, наконец, Гурма, вытащив из котла и в очередной раз облизав плоскую поварскую кость.
Воины довольно загомонили, подвигаясь поближе.
Гурма перевернул кость обратной стороной и начал тыкать в варево острым концом. Наколов большой кусок, поднял его над котлом. Покачивая, ожидал пока мясо немного остынет. Широкие ноздри каждого из присутствующих зашевелились, жадно втягивая приятный аромат.
– Первый кусок – вождю! – объявил Гурма и медленно, с уважением, протянул улов Атомбе.
Вождь улыбнулся, потёр ладони и ловко стянул кусок с острой поварской кости. Мясо остыло недостаточно и обжигало пальцы, но Атомба не позволил себе это показать. Держа кусок двумя руками, он впился в него большими зубами. Откусил, начал неторопливо, с наслаждением,
Глотая слюну, все молча наблюдали за ним, ожидая. Особенно переживал Гурма – ему давно не приходилось готовить человечину. Это особенное блюдо, праздничное, зачастую даже ритуальное. Потому толстяк старался, использовал лучшие корешки и травы из своих запасов, даже торговал с варанхами, выпрашивая какие-то грибы, усиливающие вкус и аромат.
– Вкусно! – дожевав и проглотив, Атомба громко щелкнул себя по горлу пальцем, выражая одобрение стряпне Гурмы.
Тот обрадовался и облегченно выдохнул. Кивнул вождю, благодаря за похвалу, и повернулся к остальным. Воины зашумели:
– Мне руку сможешь выловить? Люблю пальцы обсасывать…
– Ты что? Там же почти нет мяса. Мне лучше кусок помясистее, из бедра, например.
– А мне не важно откуда, главное, чтоб побыстрее уже!
Жуя мясо, Атомба наблюдал за воинами и раздумывал, почему хоть и началась большая война, они не стали чаще есть человечину.
Некоторые наглецы поговаривали, что слишком много пленников забирает Нгарх. Жертвы ему становились обильнее, бог действительно требовал всё больше человечины. Однако он набирал силу, поглощая лишь плоть живых. Мог принять раненых или больных, но предпочитал молодых и здоровых. Если забрать с поля боя свежий, но уже остывший труп, то никто не запрещал воинам съесть его самим.
Скорее всего дело в другом. Никогда ещё Юг не видел столь большого войска в одном месте. И среди собравшихся вместе народов не было такого, который брезговал бы человечиной, подобно глупым имперцам.
Серые и красные пустынники поедали собственных стариков и калек, чтобы облегчить жизнь остальным членам племени. В полуголых пустошах иначе не выжить.
У длинноруких и коренастых жителей джунглей – мунгонов – человечина просто считалась самой вкусной и питательной едой. Никакой мистики или дополнительных смыслов. Они постоянно воевали с соседями, пожирая друг друга, и похищали чужих женщин и детей.
Соплеменники Атомбы – охотники саванн дахейцы – считали поедание плоти важным воинским ритуалом, при котором достоинства побежденного и съеденного врага переходят к победителю. Хотя зачастую дело не ограничивалось ритуалами – ведь сладковатый вкус хорошо приготовленной человечины сам по себе приятен, с этим не поспоришь.
В общем, все любили это мясо. Кроме того, прокорма требовали не только люди, но и сопровождавшие их звери. Вот почему, несмотря на постоянный приток свежего мяса, оно слишком быстро заканчивалось.
Встревоженные крики собратьев отвлекли Атомбу от размышлений. Воины указывали пальцами за спину вождю, щелкали языками и озабоченно качали головами.
Атомба спокойно обернулся – если бы там находилась настоящая опасность, воины атаковали бы, а не тыкали пальцами. И был неприятно удивлён, увидев сзади то самое существо, которое приходило к ужину и вчера тоже. Тощий сутулый великан с гладкой кожей цвета грязи, блестевшей как у тростникового червя. Умевший исчезать и появляться внезапно, словно бы растворяясь в воздухе.