Эхо Карфагена
Шрифт:
– Ну так они тоже проявили чудеса доблести. Я конечно не столько прочитал, как ты, но пару- тройку книг прочитал. Когда по приказу короля Франции Филиппа Красивого всех тамплиеров в пятницу тринадцатого арестовали, подвергли пыткам, то многие терпели пытки достойно. Тоже скажешь, что они прошли через колонны? – осторожно спросил Сергей.
– Понимаешь, Сережа. Я не утверждаю, что все чудеса доблести это от этого обряда. Но они несомненно результату инициации в тайных обществах. А уж как, и с помощью чего проводились эти обряды инициации, это вопрос другой. Просто в средиземноморском регионе того времени замечены следы
– Понятно, просто уточняю.
– И легенду о сожженных буддийских монахах я тоже слышал. Как один правитель хотел изгнать из храма монахов, но они отказались. Тогда храм обложили хворостом и предложили им сдаться. На это они ответили, что если ум пребывает в спокойствии, то огонь покажется освежающим. И сгорели. Но я не утверждаю, что буддийские монахи преодолели боль от огня благодаря прохождению через колонны. Я хоть и смертельно болен, но не смертельно глуп, – дед погрозил пальцем Сергею.
И снова тишина. Потом как-то они сидели все возле того же пруда, и дед воскликнул
– Вот ты про рыцарей вспоминал. Про Тамплиеров. У меня в записях есть это, да только когда ты их прочитаешь… Но вот это интересно. Я даже думаю, что тебе надо начать с двух вещей: встретиться с Отто и в Москве найти кого-то, кто расскажет тебе об одном интересном человеке. Я сам не знаю, почему, но не поехал я в свое время на встречу с ним. Довольно неординарная личность был он. В Москве в свое время он был очень популярен среди как это принято говорить «эзотериков». Но вещи писал довольно интересные. Я в какое-то время перечитал его комментарии на книгу о тамплиерах, там указывался и период, когда Карфаген был разрушен римлянами. И о культовых статуях. В общем, было бы интересно поехать, поговорить. Да только тут у меня очередной обострение рака было. А потом все не до этого. А потом он и вовсе умер в 2010.
– Так ко это?
– Евгений Головин. Я думаю, при желании ты найдешь тех, кто был с ним знаком. Там момент интересный был, Головин ссылается на Полибия. Был такой историк, греческого происхождения. Был непосредственно при штурме и разрушении Карфагена. Так он описывает, что когда легионеры вошли в один из храмов, то они увидели какую-то скульптуру, которой отводилось центральное место. Что-то довольно необычное для римского взгляда. Что-то связанное с культом Кибелы, богини, почитаемой в Карфагене. Головин даже утверждал, что этот культ Кибелы был одной из причин гибели великой римской империи.
– Хорошо, с этих двух дел и начну. Надо же разогнаться на чем-то, –кивнул Сергей.
– Ну а первым делом посети мой замок в Чехии. Колонны сохрани. Так что у тебя есть прямо целый план на первое время. Я уже все для тебя подготовил. Только действуй, – усмехнулся дед.
Разговоры коротали время. И время прошло.
В назначенный час все было подготовлено, дед попрощался с Сергеем, лежа на больничной кровати, вокруг всех этих космических приборов, которые обычно поддерживали жизнь, а теперь должны были оборвать ее.
Сергей последний выходил в коридор, осталась только медсестра, которая сделает инъекцию. На прощанье он пожал руку деду, и вдруг осознал, что это последний физический контакт деда перед смертью. Больше его живым никто не коснется. Медсестра сделает укол прямо в капельницу,
Старик вздрогнул от этих слов, посмотрел на Сергея, по щеке покатилась слеза.
– Сережа, спасибо тебе, что приехал. Уж как вышло, так вышло. Удачи тебе с нашим секретом, – и после короткой паузы дед добавил. – Внук.
Они в последний раз обменялись взглядами, Сергей с комком в горле, вышел. Медсестра приступила к процедуре. Сергей шел по коридору, понимая, что когда он спуститься на лифте вниз, дед будет уже на пути куда то, о чем ходит много слухов и легенд. Но никто точно не знает. Погаснет ли свет для деда, или откроется новый свет. Сергей ехал в лифте, сжимал кулаки и плакал. И ничего не мог поделать. Слезы просто текли. Он повторял все одно и тоже «Вот же сука, вот же сука, как же так, сука». Он чувствовал себя маленьким мальчиком, который обрел дедушку и тут же его потерял.
На выходе из лифта в холле клиники к нему направился было Кирилл, но увидев, в каком состоянии шеф, опешил и остановился. Сергей подошел к нему: «Кирилл, подымись наверх, как констатируют смерть, скажи мне. Я буду смотреть на птиц». Кирилл кивнул и пошел к лифту, поднес палец к губам, направляя этот жест к остальным двум охранникам. Ребята кивнули и не маячили на виду, не раздражали своим вниманием Сергея.
Был ясный тихий день. Птицы спокойно плавали в пруду, жизнь текла дальше. Сергею это казалось каким-то неправильным, дикими в своей неправильности, неверным. Нет грозы, дождя, хмурого неба. День идет дальше, птицы плывут, люди за территорией больницы спешат куда-то. Все, как и раньше. Просто сейчас умирает его дед. Вот прямо сейчас.
Но ничего не меняется вокруг. Колесо вертится с прежним темпом. Когда-то оно не заметит и его смерти.
Вдруг неожиданно Сергей вспомнил разговор со своей женой Аней. Они спорили, стоит ли сообщать дочери Яне о том, что обнаружился дед Сергея. Решили, что не стоит. Яна была подростком с бурным нравом, заканчивала 10 класс, ее решили не тревожить. И Сергею это показалось так несправедливо. Как будто если бы тут были Яна и Анна, то все было по- другому. Он не был бы таким одиноким сейчас. Как будто он пришелец на эту землю из далекого космоса. Просто сидит на этой лавочке, изолированный в ткани реальности этого мира. Совсем всему чужой. А ведь Анна хотела ехать. Но приняла решение Сергея, что он едет один.
Кирилл подошел или слишком тихо, или Сергей был просто погружен глубоко в свои мысли, но от прикосновения руки Кирилла к плечу, Сергей довольно сильно вздрогнул.
– Все. – просто сказал Кирилл. И отошел в сторону.
– Принеси-ка мне пожалуйста коньяка что ли, – сказал Сергей не сводя глаз с лебедей, как будто это было чертовски важно.
– Сколько? – уточнил Кирилл.
– Да бутылку и неси, – махнул рукой Сергей.
До самого вечера они просидели на лавочке и передавали друг другу бутылку в бумажном пакете. Прикладывались к горлышку, выдыхали и молчали. За умение молчать Сергей и ценил Кирилла.