Эхо любви
Шрифт:
Но у Анны не было ни малейшего желания меняться с кем-либо местами, и, когда со следующей почтой пришло письмо от Эстер, которая, рассказывая о своем счастье, ни словом не обмолвилась о материальных выгодах своего замужества, Анна искренне порадовалась за нее. В конце письма Эстер была приписка, сделанная рукой Фрэнка, и, прочитав ее, она грустно улыбнулась.
«Дорогая Анна, как вы оказались правы! Будьте же и вы счастливы, как мы!..»
Все
— Анна, дорогая, у меня потрясающая новость! Я сразу же поспешила к вам, потому что знаю, как вам скучно.
— Мне нисколько не скучно, — возразила Анна. — Я очень много читаю, но я вижу, что вас распирает от желания поделиться со мной этой новостью. Так в чем же дело?
— Это насчет мистера Теккерея! — возбужденно затараторила Джулия. — Я всегда считала его таинственным, но он оказался до такой степени скрытным, что о нем ничего не было известно наверняка, но мама только что узнала из совершенно достоверного источника, что он ничуть не лучше остальных мужчин. У него есть любовница из местных и маленькая дочь! Что вы на это скажете?
— А что я, по-вашему, должна сказать? — оборвала ее Анна.
— Но он ведь с вами так дружен, вы непременно должны как-то отреагировать! У него была длительная связь с этой женщиной, но сейчас он перестал там появляться. У нее в черном городе очень хороший дом и гораздо больше слуг, чем ей следовало бы иметь, и она считает себя выше всех своих соседей. Должно быть, он очень щедро ее обеспечивает. Я слышала, ребенок просто очаровательный.
— Если бы это меня касалось, я спросила бы, как вам все это удалось разузнать, и почему вы пришли с этими сведениями ко мне, — заявила Анна.
— Но, дорогая Анна, я говорю это вам, потому что вы должны знать! Ведь следует держать глаза открытыми, разве не так? Если бы мы, женщины, не объединились против этих мужчин, не знаю, где бы мы сейчас были, и вы знаете, я всегда подозревала, что вы неравнодушны к мистеру Теккерею.
— Если вы действительно так думали, я считаю крайне неприличным прийти ко мне со всеми этими сплетнями. Но если считаете, что все это способно изменить мое мнение о нем, вы глубоко заблуждаетесь.
— Значит, вас это ничуточки не поразило? — живо спросила Джулия.
— Мои чувства к нему не касаются никого, кроме меня, — сказала Анна. — Но я не стану скрывать от вас свое мнение о мистере Теккерее. Он — один из самых благородных людей, каких я встречала. Нет ни одного здравствующего мужчины, которого я поставила бы выше его. А по искренности, правдивости и подлинной гуманности
— И вы говорите это о мужчине, у которого была связь с местной туземкой, и есть незаконнорожденный ребенок?! — в сердцах воскликнула Джулия.
— Именно о нем, — спокойно ответила Анна.
— В таком случае я в вас разочарована! — заявила Джулия. — Я думала, что вы, по меньшей мере, будете шокированы.
— Кажется, это вы шокированы.
— Должна вам признаться, я никогда еще не слышала, чтобы привлекательная особа, какой вы, на мой взгляд, являетесь, так отзывалась о мужчине, особенно если он дает понять о своем неравнодушии к вам, — с издевкой в тоне заявила Джулия. — Не думаю, что я вас понимаю.
— Да, — согласилась Анна. — Вполне допускаю, что не понимаете.
Джулия была так раздосадована реакцией Анны на столь грандиозное, по ее мнению, сообщение, что вскоре ушла.
Оставшись одна, Анна продолжала спокойно сидеть, и хотя на нее угнетающе действовали влажность и жара, ум у нее был ясен, и она испытывала удовлетворение. Получилось так, будто полные яда слова Джулии разорвали вуаль, под которой скрывались ее истинные чувства и показали ей настоящую цену Ричмонда Теккерея.
«Он мне нравится, и я им восхищаюсь, — думала она. — Я буду счастлива, став его женой».
На следующий день миссис Батлер вернулась от Генриетты сама не своя.
— Анна, дорогая, сегодня я встретила Ламбертов, и они едва меня не зарезали! Шучу, конечно, но миссис Ламберт на тебя обозлилась за то, что ты защищала мистера Теккерея, когда Джулия пыталась дискредитировать его в твоих глазах. Они повсюду рассказывают о том, что ты назвала его самым благородным мужчиной среди твоих знакомых.
— Так оно и есть, — ответила Анна. — Но как неприятно, что все это повторяют.
— Ничего подобного! Такие вещи необходимо говорить, ибо слишком мало великодушных людей, которые поддерживали бы это мнение.
— Я рассердилась, когда Джулия попыталась очернить первую любовь мужчины, — заметила Анна. — Ричмонд сам мне обо всем рассказал, и, признаюсь, сначала я была потрясена, но, когда все обдумала, поняла, что это было прекрасно и поэтично… и очень грустно.
Миссис Батлер лукаво посмотрела на нее, затем похлопала по руке.
— Думаю, ты в него влюблена! — улыбнулась она.
— Он очень мне нравится, — призналась Анна. — Но что касается любви — нет. У меня в этом нет сомнений.
Между ними воцарилось молчание, но Анна поняла, что мать размышляет над ее словами, потому что вскоре она сказала:
— Я разделяю твои чувства, Анна. Я слишком хорошо понимаю страдания, пережитые тобой. — И она закрыла глаза рукой, словно не хотела видеть того, что не смогла бы перенести.