Эхо-парк
Шрифт:
Недавно Босх слушал диск Рая Кулера «Чавес-Рэвин». Не джаз, но все равно хорошая музыка. Этакий его собственный вид джаза. Босху понравилась песня «Для меня это просто работа» - траурная композиция, где речь шла о бульдозеристе, который приехал в Ущелье Чавес снести лачуги бедняков, но отказывался испытывать за это чувство вины.
Куда пошлют, туда и еду -
Ведь я простой бульдозерист…
На Чавес-Рэвин Босх взял влево и вскоре выехал на ведущую к стадиону дорогу и к тому месту, где Уэйтс впервые
На светофоре он внимательно оглядел перекресток. Стэйдиум-уэй являлась магистралью, ведущей к громадным парковочным площадкам стадиона. Если Уэйтс попал в эту округу тем путем, как следовало из отчета об аресте, то, значит, он ехал либо из деловой части города, либо от стадиона, либо от автострады Пасадена-фриуэй. Все это отнюдь не было по пути от его дома в западном Голливуде. Босх недоумевал по этому поводу, но решил, что не располагает достаточной информацией, чтобы делать какие-либо выводы. Уэйтс мог нарочно проезжать через Эхо-парк - убедиться, что за ним нет «хвоста», а внимание патрульных привлек уже после того, как повернул в обратную сторону.
Детектив прекрасно понимал, что очень многое об Уэйтсе ему неизвестно, и его раздражало, что на следующий день придется встретиться с убийцей лицом к лицу. Босх чувствовал себя неподготовленным. Он снова повертел в голове ту идею, что пришла ему ранее, но на сей раз не стал колебаться. Раскрыв телефон, он позвонил в офис периферийного отделения ФБР в Уэствуде.
– Я бы хотел поговорить с агентом Рейчел Уоллинг, - сказал он оператору.
– Не знаю точно, в какой она группе.
– Минуту. Не вешайте трубку.
Под словом «минуту» женщина-оператор определенно подразумевала «одну минуту». Пока он ожидал, сзади просигналил автомобиль. Босх миновал перекресток, сделал U-образный разворот и съехал с дороги в тень эвкалиптового дерева. Наконец, после двухминутного сигнала телефонного счетчика, его переключили куда надо, и мужской голос произнес:
– Тактическая.
– Агента Уоллинг, пожалуйста.
– Минуту.
– Понятно, - пробормотал Босх, услышав щелчок.
Но на сей раз переключение произошло быстро, а затем Гарри впервые за последний год услышал голос Рейчел Уоллинг. На мгновение он растерялся, и она едва не положила трубку.
– Рейчел, это Гарри Босх.
– Гарри…
– А что означает «тактическая»?
– Название группы.
Он понял. Рейчел не могла отвечать, потому что тут главное - видеть глаза, а все разговоры на линии, вероятно, записывались где-то на пленку.
– Почему ты звонишь, Гарри?
– Хотел попросить тебя об услуге. По правде сказать, мне требуется твоя помощь.
– В чем? Я вообще-то сейчас занята.
– Тогда не бери в голову. Я подумал, ты смогла бы… нет, ничего. Это не так важно, Рейчел. Сам справлюсь.
– Ты уверен?
– Да, уверен. Отпускаю тебя обратно в твою тактическую, или как там еще. Будь здорова.
Он захлопнул телефон и позволил себе предаться ощущениям и воспоминаниям, навеянным голосом Рейчел. Потом оглянулся на перекресток и сообразил, что находится в том же самом месте, где патрульная
Пропустив ленч, Босх почувствовал, что проголодался. Он решил, что пересечет автостраду, двинется в китайский квартал, возьмет чего-нибудь навынос и вернется на рабочее место. Он съехал с обочины и как раз собирался позвонить в отдел, спросить, не надо ли кому чего-либо привезти из ресторанчика «Китайские друзья», когда зазвонил сотовый. Гарри посмотрел на дисплей, но номер был засекречен. Тем не менее он ответил.
– Это я, - услышал он.
– Рейчел?
– Я хотела просто переключиться на свой сотовый.
Возникла пауза. Босх понял, что был прав в отношении прослушивания телефонной линии.
– Как поживаешь, Гарри?
– Отлично.
– Значит, все-таки сделал, что собирался? Вернулся в полицию? Я читала о тебе в прошлом году, в связи с тем делом, в долине Сан-Фернандо.
– Да, мое первое дело по возвращении. Все остальные с тех пор были вне внимания прессы. Кроме нынешнего, над которым работаю сейчас.
– Это в связи с ним ты мне позвонил?
Босх уловил какой-то иной оттенок в ее голосе. Миновало более полутора лет с тех пор, как они в последний раз общались. И было это в конце напряженной недели совместной работы над одним делом, в котором их пути-дороги пересеклись. Босх тогда еще работал как частный детектив, до возвращения в родное ведомство, а Уоллинг старалась реанимировать свою карьеру в ФБР. То дело и подвигло Босха вернуться в прежний круг, а Уоллинг - перейти в местное отделение ФБР. А вот означала ли ее нынешняя «тактическая группа» - что бы ни крылось за этим туманным названием - продвижение по службе по сравнению с бывшей работой в Южной Дакоте - этого Босх не знал. Зато знал, что еще раньше, прежде чем попасть в немилость и быть сосланной на запасной полигон в Дакоту, Рейчел являлась специалистом по составлению психологических портретов в Квонтико.
– Я позвонил, потому что подумал, может, тебе интересно было бы вновь применить в работе что-либо из твоих старых навыков, - произнес он.
– Ты имеешь в виду психологическое портретирование?
– Да. Завтра мне предстоит допрашивать записного серийного убийцу, а я не знаю, что он за фрукт. Этот тип намерен признаться в девяти убийствах в обмен на свою жизнь. Я должен быть уверен, что он нас не дурачит. Должен понять, говорит ли он правду, прежде чем мы решим сообщить семьям убитых, что взяли именно того человека.
Босх помолчал, чтобы дать ей возможность отреагировать. Когда она ничего не сказала, он продолжил, уже с нажимом:
– Что у меня в активе? Совершенные им преступления, пара мест преступлений и данные судебной экспертизы. Есть опись предметов, сделанная при обыске квартиры, и фотографии. Но мне ничего не известно о нем самом. Не знаю, с какой стороны к нему подойти. Я позвонил, подумав, нельзя ли показать тебе кое-что из всего этого набора. Может, подскажешь какие-нибудь идеи, чтобы сообразить, как за него ухватиться.