Эхо-парк

Коннелли Майкл

Этот вопрос не только дал понять Босху, что сотрудники ГППО уже допрашивали Рейчел, но и то, что ее изложение событий было не слишком благоприятным для Босха. Это его опечалило, однако сейчас он постарался отвлечься от своих мыслей и чувств в отношении Рейчел. Рэндольфу же повторял фразу, которая, был уверен, поможет ему выиграть, независимо от того, что думают о его действиях Рэндольф, Рейчел или кто-либо еще.

–  Дело шло о жизни и смерти. Женщина находилась в смертельной опасности, а мы уже вызвали огонь на себя. Я осознал, что не могу

просто ждать в бездействии, пока подъедет подкрепление. Я поступил, как должен был поступить. Действовал со всеми возможными предосторожностями и применил насилие только при крайней необходимости.

Рэндольф продолжил и многие из последующих вопросов сосредоточил на том, как был застрелен Роберт Фоксуорт. Он спрашивал Босха, что тот думал, когда Фоксуорт признался, что детектива обманули, дабы убедить, что дело Жесто раскрыто. Что он подумал, увидев останки жертв Фоксуорта в подземной камере в глубине туннеля. Что он подумал, когда нажимал на курок, казня того, кто надругался над этими жертвами, а потом убил их.

Босх твердо и без колебаний отвечал на каждый вопрос, но наконец его терпение иссякло. Что-то было не так с этим допросом, что-то не укладывалось в обычную схему. Создавалось впечатление, будто Рэндольф действует по какому-то заданному сценарию.

–  Послушайте, в чем дело?
– спросил Босх.
– Я честно рассказываю вам все, как было. А вы мне чего-то недоговариваете.

Рэндольф посмотрел на Осани, затем снова на Босха - подавшись вперед и положив руки на стол. У него была привычка поворачивать золотое кольцо на левой руке. Босх заметил это еще в прошлый раз. Он знал: это кольцо Университета южной Калифорнии. Вот уж невидаль. Множество сотрудников из верхушки полицейского управления окончили вечернее отделение.

Снова устремив выразительный взгляд на Осани, Рэндольф протянул руку и положил пальцы на кнопку магнитофона.

–  Детектив Осани, не могли бы вы принести нам пару бутылок воды? Из-за долгой беседы у меня вот-вот сядет голос. Полагаю, и у детектива Босха тоже. Мы прервемся до вашего возвращения.

Осани встал и направился к двери, а Рэндольф выключил магнитофон. Заговорил он, когда дверь за его коллегой закрылась.

–  Дело в том, детектив Босх, что о событиях в туннеле у нас имеется лишь ваше свидетельство. Женщина была без сознания. Там находились только вы и Фоксуорт, а он оттуда живым не вышел.

–  Да. Вы хотите сказать, что мое слово не вызывает у вас доверия?

–  Я хочу сказать: весьма вероятно, что ваше описание событий достоверно. Но работающие на месте преступления криминалисты могут представить такую интерпретацию событий, которая будет расходиться с вашими словами. Понимаете? Дело очень быстро может принять нежелательный оборот. Обстоятельства станут предметом разнообразных трактовок, как верных, так и ошибочных. В том числе со стороны общественности и политических фигур.

Босх возмущенно и растерянно качал головой. Чушь!

–  Ну и что? Какое мне дело до

того, что подумают общественность и политиканы? Уэйтс спровоцировал ход событий в туннеле. Ситуация имела четкий расклад: убить или быть убитым, и я поступил так, как должен был поступить.

–  Но у вашей версии нет свидетелей.

–  А как же агент Уоллинг?

–  Она не пошла в туннель. Она и вас отговаривала.

–  А вы знаете, что сейчас в больнице находится женщина, которая, очевидно, была бы мертва, не войди я в тот туннель? Лейтенант, объясните мне, что происходит.

Рэндольф снова начал поигрывать кольцом. У него был вид человека, испытывающего отвращение к тому, чего требует от него служебный долг.

–  На сегодня хватит, пожалуй. Вы и так немало пережили за день. Давайте на время оставим все как есть и подождем результатов судебно-криминалистической экспертизы. Продолжайте оставаться на домашнем режиме. Когда мы будем иметь полную картину, я вызову вас прочитать и подписать ваше заявление.

–  Я спросил, что происходит, лейтенант.

–  И я вам объяснил.

–  Вы объяснили мне недостаточно.

Рэндольф перестал теребить кольцо. Это выглядело как знак, призванный подчеркнуть важность того, что он скажет.

–  Вы спасли заложницу и принесли развязку сложному уголовному делу. Правда, при этом вы действовали безрассудно, однако сумели добиться успеха. Если верить вашему рассказу, то вы застрелили человека, угрожавшего вашей жизни и жизням других. Следствие и результаты криминалистической экспертизы могут привести к иной трактовке событий. Ну например: человек, которого вы застрелили, на самом деле имел намерение сдаться. Поэтому единственное, что нам остается, - не спешить с выводами, переждать некоторое время. Через несколько дней у нас появится объективная картина. И тогда мы дадим вам знать.

Босх испытующе посмотрел на собеседника и сообразил, что тот просто доводит до него определенное сообщение, которое достаточно легко читалось за его словами.

–  Речь об Оливасе, не так ли? Похороны назначены на завтра, там будет начальник полиции, и вы хотите сохранить за убитым репутацию героя, погибшего при исполнении служебного долга?

Рэндольф опять принялся вертеть кольцо.

–  Нет, детектив Босх, вы все поняли превратно. Если Оливас был запачкан, то никто не собирается лезть из кожи, чтобы спасать его репутацию.

Босх кивнул. Теперь он понял.

–  Значит, дело в О'Ши. Он обратился к вышестоящей инстанции. Как мне и обещал. После чего эта инстанция обратилась к вам.

Рэндольф откинулся на стуле и, похоже, принялся выискивать ответ на потолке.

–  В нашем управлении, да и в обществе, имеется огромное количество людей, которые убеждены, что из Ричарда О'Ши получится прекрасный окружной прокурор, - произнес он.
– Они также уверены, что он будет хорошим другом полицейскому управлению Лос-Анджелеса и такого человека будет полезно иметь на своей стороне.