Эхо в Крови (Эхо прошлого) - 2
Шрифт:
Одна их пара гнездилась около Белого Ключа; я видела, как они строят гнездо всего два дня назад.
Это место было совсем недалеко от дома - хотя иногда, особенно этой весной, становилось совсем заброшенным - и удаленным, казалось, от всего остального мира.
Оно лежало в самом центре небольшой рощицы белого ясеня и болиголова, и с востока было защищено зубчатым выступом обросшей лишайниками скалы.
Всякая вода несет в себе смысл жизни, а от горных источников исходит особое чувство чистой, тихой радости, поднимающейся из самого сердца Земли. От Белого Ключа, Уайт Спринг - как его
Чем ближе я к нему подходила, тем больше была уверена, что найду Джейми именно там.
"Там что-то есть, что слушает нас,"- сказал он как-то Брианне мимоходом. "Видишь ли, такие бассейны бывают в Нагорье; их называют Святыми источниками - в народе говорят, что у каждого такого бассейна живут святые, и слушают их молитвы..."
"И какой же святой живет в Белом Ключе?"- спросила она цинично. "Санкт-Киллиан?"
"Почему непременно он?"
"Так ведь он покровитель подагриков, ревматиков и маляров."
Он рассмеялся и покачал головой.
"Независимо от того, что именно живет в такой воде, оно старше, чем само понятие "святые,"- заверил он ее. "И оно нас слушает."
Я шла очень тихо, медленно приближаясь к роднику. Теперь сойки умолкли.
Он был там - сидел на скале у самой воды в одной рубашке. Я поняла, почему сойки умолкли и занялись собственными делами - он и сам был как белый валун, сидел с закрытыми глазами, сложив руки ладонями вверх у себя на коленях, свободно, словно в ожидании некой благодати.
Я остановилась, как только его увидела.
Однажды я уже видела, как он молится здесь - тогда он просил Дугала Маккензи о помощи в бою.
Я не знала, с кем он сейчас говорил, но это был разговор, в который я не смела вторгаться.
Я должна уйти, подумала я - но, помимо страха, что могу побеспокоить его случайным шумом, уходить мне не хотелось.
Большая часть родника лежала в тени, но длинные пальцы света проникали сюда сквозь деревья, словно поглаживая его воды.
Воздух был насыщен пыльцой, и свет был полон золотых пылинок. Он играл яркими бликами у него на макушке, на высокой гладкой арке его ноги, на лезвии его носа и на высоких скулах. Казалось, он так и вырос там, как часть этой земли, и камня, и воды, и что сам он был здешним Духом Весны.
Но я не чувствовала себя здесь нежеланной.
Мир и покой этого места мягко коснулись меня и замедлили биение моего сердца.
Что он искал здесь, спрашивала я себя? Или он черпал здесь покой этой горы, и наполнял им себя - чтобы помнить и поддерживать себя в течение долгих месяцев... а возможно, и лет - предстоящего изгнания?
Сама же я буду помнить всегда.
Свет начал меркнуть, и былая яркость уже уходила из воздуха.
Наконец он пошевелился и слегка приподнял голову.
"Помоги мне все это вынести,"- сказал он тихо.
При звуках его голоса я ступила вперед - но он говорил не со мною.
Открыв глаза, он поднялся, так же спокойно, как и сидел, и прошел мимо ручья, тихо ступая длинными
Когда проходил мимо скалы, он увидел меня - и широко мне улыбнулся; потом подошел взять плед; я молча его протянула.
Он мне тоже ничего не сказал, просто взял мою холодную руку в свою, большую и теплую, и мы повернули к дому, и шли уже вместе, в мирном покое, среди гор.
***
НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ СПУСТЯ он явился за мною снова.
Я охотилась вдоль берега ручья за пиявками - те уже начинали выходить из долгой зимней спячки и теперь жаждали крови.
Поймать их было легко; я просто разулась и медленно побрела по воде, не заходя слишком далеко от берега.
Поначалу мысль действовать в качестве живой наживки для пиявок показалась мне странной, почти отталкивающей, но в конце концов, именно так я обычно и получала своих пиявок - позволив Джейми, Яну, Бобби, или любому другому из дюжины наших молодых мужчин, босиком пробираться через ручьи, а потом долго отдирать их от себя. Но, как только вы привыкали к виду этих существ, медленно насыщающихся вашей кровью, все становилось не так уж и плохо.
"Теперь мне нужно позволить им выпить достаточно крови, чтобы себя поддержать,"- объясняла я, морщась и пытаясь ногтем подцепить присоски пиявки, чтобы ее с себя удалить - "но не слишком - иначе они впадут в кому и станут совершенно бесполезны."
"Это дело большой серьезности,"- согласился Джейми, когда я бросила пиявку в банку с водой и ряской. "А когда ты закончишь кормление своих маленьких питомцев, тогда пойдем - я покажу тебе Пещеру Испанца."
Это было совсем недалеко. Возможно, милях в четырех от Риджа: сначала через холодные грязные ручьи, потом вверх по крутому склону, а затем через трещину в гранитном утесе, в которой я почувствовала себя так, словно погребена заживо - и так до тех пор, пока перед нами не появилась, наконец, пустошь, сплошь усеянная валунами, утопавшими в сетях дикого винограда.
"Мы ее вместе нашли, Джем и я, когда однажды были здесь на охоте,"- объяснял Джейми, поднимая передо мной завесу листьев, чтобы я могла под ними пройти.
Над скалами извивались виноградные лозы, густые, толщиной в человеческую руку, и корявые от возраста; ржаво-зеленые весенние листья еще не совсем их покрыли.
"Это был наш с ним секрет. Мы договорились не рассказывать об этом никому, даже его родителям."
"Даже мне,"- сказала я, но не обиделась.
Я услышала в его голосе чувство тяжелой утраты, как только он заговорил о Джеме.
Входом в пещеру служила узкая трещина в земле, и Джейми подтолкнул лежавший над ней большой плоский камень. С некоторым усилием он отодвинул его в сторону, и я осторожно нагнулась, невольно испытав во внутренностях короткий спазм - от слабого звука проникающего сюда сквозь щели воздуха. Но на поверхности воздух был совсем теплым; и пещера была не сквозная, здесь совсем не дуло.
Я слишком хорошо помнила пещеру в Абандави, где все, казалось, дышало и двигалось вокруг нас - и мне потребовалось некоторое усилие воли, чтобы последовать за Джейми, когда он исчез в земле.