Эхо войны.
Шрифт:
Закинув «мать» за спину, я медленно опустилась на корточки, прислушиваясь к тревожной тишине. Скрипнула цементная крошка у кого–то под ногами, где–то далеко впереди размеренно закапала вода из протекающей трубы.
Я слушала Мир, а увидела… призрака. Тусклое, незаметное обычному глазу пятно, оно плыло нам навстречу, не видя, не замечая… и не противясь. Я не могла говорить с духом, но чувствовала слабый, истлевающий след смерти в энергетических потоках.
Кровь запульсировала в висках, затылок налился жаром и тяжестью. Оттолкнувшись руками, я рванулась вперед, навстречу разлетающимся ошметкам мертвого
Я снова бежала по лабиринту, снова входя в ту же реку… слыша за спиной удивленные вскрики, торопливые приказы по внутренней связи и эхо шагов оставшегося где–то далеко отряда, даже в горячке ловли понимая, что это будет стоить мне еще одного кровоизлияния.
Извините, майор, я все–таки не выживу.
Километр, полтора, два… Я чувствовала, что вот–вот распад выведет след за пределы моих способностей, и понеслась, уже не видя и не слыша ничего, торопясь поймать едва заметные мертвые потоки, стремительно убегающие сквозь пальцы.
По густому зеленоватому энергетическому течению прошла слабая волна, — не войди я настолько в резонанс, и не услышала бы ее. Но — вошла, и — услышала, слабый шепот, набатом загрохотавший в перенапряженном мозгу: «Беги! Я не хочу стоять над твоим гробом…»
Моим… Гробом… Поток выскользнул из пальцев, распавшись окончательно. Я остановилась, выравнивая дыхание. Скрипнули за спиной подошвы десантных ботинок, зашуршали по крошащемуся полу шаги, окружая. Дожидаясь, пока догонят все, я рассматривала чем–то знакомые стены и кусала губы. Стены были исполосованы дырами от очередей, значит, где–то здесь уже проходила операция.
Едва не расталкивая подчиненных, ко мне подбежал майор. Приказал поднять щиток, вгляделся в лицо, на секунду прикрыл глаза… и махнул рукой, отменяя приказ.
— Здесь?
— Не знаю, фарр майор. Сколько успела пробежать. Вы… отвели их?
— Сколько успел, — нервный смешок. — Боги, да неужели вы действительно не помните, что это?
Я не помнила. Виски ломило, в затылке свился горячий ком, стягивающий боль на себя, и все никак не желал уходить. Зве–зда мо–я… Стоять над твоим гробом… Мне же говорили это раньше… Кто?
Воспаленное сознание заметалось, путаясь в простейших мыслях, пока не уловило уже знакомую слабую вибрацию потока. Умирающего — иначе я, служительница Смерти, не различила бы его. Так же, как не различит его другой псион — слишком слаб сигнал. Я нырнула в него, в тонкий поток, уже начинающий отливать смертельной серостью, и швырнула сознание навстречу. И, на тысячную долю секунды, — увидела.
Окружающие стены внезапно обрели четкость, я узнала их. Переходы у сталелитейного завода, дверь в его подвалы где–то совсем рядом. Болезненно обостренное сознание уловило волны смерти, текущие откуда–то из глубины. И — цокот, тихий предательский цокот когтей за спиной.
Услышала его не только я. Северянин на долю секунды замер, глядя на экран сканера — и с размаху толкнул меня в спину, — веди. Пути назад перекрыл размеренный цокот, и я бросилась вперед, туда, откуда разило смертью.
Узость коридоров была на нашей стороне — здесь они не могли летать, как и наброситься со всех сторон. Да, нас заметили, только удивительно, что сделали это так поздно. Наша задача — успеть уничтожить цель до того,
Дверь показалась в очередном переулке — новая, со сложными замками, — и вылетела от слабо хлопнувшего заряда. Я рванулась внутрь первая, подгоняемая нарастающим цокотом, кувыркнулась в сторону, уходя с линии удара, на секунду замерла, переводя дуло «матери» из угла в угол, вскочила и побежала дальше. Где–то далеко за спиной, в хвосте растянувшейся колонны, глухо тявкнули плазменные заряды типа «веер». Полыхнуло до потолка, высвечивая стены громадного подземного склада. Пустого склада.
Я бросила быстрый взгляд на карты навигатора, отмечая спуск вниз. И заметалась между стеллажей, ища его в реальном пространстве. Рядом бесшумными тенями возникли Маэст и Тикки, следом — полудюжинная стая, спикировавшая из–под потолка. «Мать» автоматически дернулась в руках, грянул тонкий визг, словно отпустивший туго свернутую пружину — и пол завибрировал под ногами от визжания — о боги мои — не меньше чем полсотни глоток. В спину ударила воздушная волна, в мозг — кинжальная боль. Я охнула и повисла на Оглобле, как ребенка на ходу закинувшего меня на плечо, одновременно сбегая по лестнице на уровень ниже.
Изоляция шлема фильтровала крики, и через полминуты я уже бежала на собственных ногах. Визг ударял волнами, в спину и в лицо — со все еще высокого потолка снимались все новые твари и бросались вниз. Тикки поливала их огнем из дергающегося в руках смарта, мы добавляли плазмой, прорываясь к следующей лестнице. Горящие трупы черными оплавленными комками падали под ноги, на головы, на последнем издыхании стремясь подмять под себя и прожечь стекающей с тел раскаленной плазмой.
У винтовой лестницы — круглого колодца в полу — мы остановились, спина к спине, расстреливая плазмой вопящие морды в упор и дожидаясь остальных. Между двумя горящими грудами промелькнула высокая фигура, и из пляшущих теней вынырнула Ровин. А из забитого визгом эфира выкристаллизовалась одна–единственная фраза:
— Морровер, мы прикроем вам спину. Не ждите остальных, идите.
«Обещайте мне…» Я медленно кивнула: «Есть!…» Крикнула остальным:
— Пошли!
Лестница была узкой и неудобной, и идущей в арьергарде Ровин, отстреливающейся от ринувшихся за нами т'хоров, приходилось туго, если не сказать — хреново. Нам, зажатым у самой лестницы теми, кто встречал — еще лучше.
По узкому длинному «пеналу», загроможденному стеллажами, поплыли клубы зеленоватых паров. Отблески первых огненных залпов высветили россыпь разом вспыхнувших глаз. Под потолком, на стеллажах, у самого пола — больше полутора сотен мелких черных бусинок с пляшущим внутри алым огоньком…
К дьяволу, мы все понимали, что это дорога в один конец!…
Это был последний уровень по планам. Но был и ниже. Тот, откуда приходили призраки и тянуло смертью. И я туда прорвусь, даже если придется это делать по кускам!…
Плеснули два спаренных «веера», раскаленной сетью накрыв десяток тварей. Занялись стеллажи, чадя черным едким дымом, с которым едва справлялись фильтры шлема.
Пространство вздрогнуло и раскололось от вибрирующего звука, хлестнувшего из полной тишины, разрывая уши, разрывая мозг.