Ёкай
Шрифт:
– Кто-то привязан к стволу. Два человека, – прошептал Синдзабуру, выглядывая из-за высокого и глухого тростникового забора.
– Это могут быть мои родители. Как бы мне подойти поближе и рассмотреть, – кусал губы Митсури.
– Площадь просматривается со всех сторон. Ты сразу окажешься у них на виду и … – резко замолчал Синдзабуру, потому что из-за угла выскочил всадник и на
– Господин Фумиёси, сына старосты не нашли! Видать, вместе с другими убежал в горы!
Синдзабуру толкнул друга в бок и кивнул на ближайшую лачугу, мол, забор – укрытие ненадёжное. Митсури, крепко держа босуто, на четвереньках немного отполз назад, но следующие слова заставили его замереть:
– А с этими что делать? – спросил всадник, лошадь которого нетерпеливо перебирала ногами. Ему что-то ответили, но троица не расслышала (Синие Пояса были далеко). – Всё-таки дерево у них почитается за святое. Обереги вон висят. Господин Фумиёси, может, тела перенести в другое место?
– Тела, – прошептала О-Цую. Она обхватила колени руками и нервно покачивалась вперёд-назад.
Всадник ускакал, а Митсури упрямо повторял:
– Нужно узнать, чьи это тела.
– Ты рехнулся? Там около десяти мужчин. Вперёд – никак. Уходим отсюда. Убежим в горы. Найдём кого-то из своих. Там решим, что делать. Твой отец так просто это не оставит. Найдётся управа и на этого разбойника Фумиёси, – чуть слышно проговорил Синдзабуру.
Но Митсури мотнул головой:
– Я должен узнать, чьи это тела. Попробую обойти площадь с другой стороны. Там видимость получше. Ползите в ближайший дом и дожидайтесь меня там.
Они ещё несколько минут спорили и, наконец, договорились до того, что спрячут О-Цую и дальше отправятся вместе, но их планам не суждено было сбыться. Неподалёку от забора остановились двое и завели беседу:
– Всё случилось не так, как мы рассчитывали.
– Кто же знал, что некоторые из ямацзури будут так яростно сопротивляться. Даже старики похватали мотыги. У моей лошади вон как морда разбита!
– Хм, не думаешь же ты, что Фумиёси хотел лишь припугнуть старосту Тоскэ?
– Нам что? Мы люди наёмные. Заплатили – поручение выполнили. Только
– С каких пор ты стал таким суеверным? Ха-ха. Не после ли того, как изрезал с десяток ямацзури.
– Пойдём отвяжем старосту и его жену и перенесём в другое место. Они всё равно мертвы. Не думаю, что Фумиёси будет против.
У Митсури зазвенело в ушах. Он вскочил так резко, что опрокинул забор. С диким нечеловеческим воплем бросился к площади, держа босуто, как копьё. Его появление было таким неожиданным, что Синие Пояса на мгновение опешили. А когда на солнце сверкнули катаны, Фумиёси, обрюзгший лысый старик, поднял ладонь. Митсури никто не тронул. Он остановился напротив камфорного дерева и впал в оцепенение. Слёзы текли по грязным щекам, капали на грудь, рубаху…
Его родители были мертвы. Матушка, ещё молодая женщина, походила на прекрасного мотылька с оторванным крылом. Левая рука лежала на земле ладонью вверх, правая же была так сильно заломлена за спину, что казалось, её и вовсе нет. Лицо отца залила кровь – на лбу глубокая рана. Фумиёси стоял совсем рядом, спокойный и как будто довольный. Они виделись прошлым летом в этой самой деревне. Фумиёси пил чай из матушкиных керамических чашек, а сегодня предал их. Он их предал!
Наконец горе Митсури вырвалось наружу безумным криком. Ослеплённый яростью, он, замахиваясь босуто, кинулся на Фумиёси. Тот быстрым движением выхватил катану из ножен и перерубил босуто пополам. Митсури отшатнулся и отыскал взглядом друзей – хотел попрощаться. Они, без кровинки на лице, застыли возле упавшего забора.
– А вот и отважный принц явился! – громыхнул Фумиёси. – Хорошо, что мы задержались, а то пропустили бы выступление великого воина.
Синие пояса рассмеялись. Катана Фумиёси остановилась на волосок от горла Митсури. Он почувствовал, как по спине тонкими струйками потёк пот.
– Что же с тобой делать? И с друзьями твоими? Подойдите ближе! Эй ты, оставь палку, не на собак идёшь! – крикнул Фумиёси с нарастающим раздражением, когда Синдзабуру прижал к себе босуто.
Конец ознакомительного фрагмента.