Экономические провалы
Шрифт:
Тут было множество предостережений из Москвы, из Кяхты, из Пермской губернии и со всего Сибирского тракта, от фабрикантов и от оптовых чайных торговцев; но их мольбы не обратили на себя никакого внимания. Судя по тому, что разрушение меновой чайной торговли не возбуждает и доселе никакого разговора ни в правительстве, ни в обществе, ложно заключить, что сознание вреда еще не вошло в наши мысли. Быть может, это сознание явится при дальнейшем упадке кредитного рубля, и мы увидим, как высасывает нашу финансовую силу приобретаемый нами не на мену, а на деньги чай. Тогда конечно мы подсчитаем в цифрах, сколько каждый год нам приходилось тратить монеты на чай вместе с покупкою Американского хлопка.
Пятый
Почти все сословия были против этого общества, потому что появление его глубоко оскорбляло всех русских людей. Всюду говорили: когда нужна наша жизнь и кровь и наше достояние, в то время мы в цене, а когда является внутреннее благоустройство и возможность наживы, тогда вместо нас обращаются к Французам. Главное Общество вытянуло из России десятки миллионов и не подверглось никакому взысканию за нарушение своих обязательств перед правительством[ 17 ].
Шестой провал: Фирма "они"
При образовании этой фирмы никто не подозревал об ее существовании, но потом, когда стали распространяться ее законопроекты, ловко задрапированные в мантию либерализма, их принимали во всех сословиях сочувственно; когда же началось действие законопроектов, тогда пошел по России стон и вопль.
Причиною стона было то, что либеральные нововведения, уничтожив для помещиков кредит, лишили десятки тысяч помещичьих семейств возможности жить в своих имениях. На почве этого бедствия вырос нигилизм. Очень часто случалось, что при обращении помещиков к правительству за ссудою нескольких сот рублей для расчета за жнитво и пашню, им отвечали в таком смысле: майся, как знаешь, что нам за дело до тебя! Затем фирме "они" вполне принадлежит распространение пьянства посредством безграничного числа кабаков, разрушение сельского хозяйства от уничтожения мелких винокурен и вовлечение России в заграничные займы, вследствие недопущения русского народа кредитовать правительство своим трудом с получением за этот труд беспроцентных бумаг. Совокупность этих зол, конечно, гораздо более причинила вреда России, чем 1812 г., Севастополь, холера и все другие пережитые нами бедствия.
Седьмой провал: сооружение железных дорог
без предварительного устройства рельсовых и
локомотивных заводов, равно заводов вагонных
и прочих принадлежностей железнодорожного дела
По этому вопросу не было слышно никакого предварительного возражения, вероятно оттого, что если образовано Главное, якобы русское, общество железных дорог с французами во главе, то уже все Русские люди, поникнув духом, находили невозможным даже помышлять об устройстве таких заводов, из которых изделия надобно сдавать во французские руки и подвергаться всевозможным притеснениям.
Сооружение железных дорог, с выпиской всех принадлежностей из-за границы, возвысило их ценность и увеличило нашу задолженность на сотни миллионов. Впоследствии стали образовываться и в России заводы для железнодорожных принадлежностей, но образование это шло очень вяло без поддержки правительства, и заводы стали появляться в то время, когда более половины дорог было уже построено.
Восьмой провал: акцизная питейная система
Здесь предупреждения о вредных последствиях сыпались со всех сторон: все сословия, духовенство, дворянство, купечество, мещанство, крестьянство восставали против свободной продажи вина, желая, вместе с тем, чтобы монополия
Этот провал можно сравнить разве с древним нашествием монголов. Все повержено в прах: жизнь мелкопоместных помещиков, жизнь крестьян, существование сельского скотоводства во всех северных губерниях и т. д. На этой почве выросло небывалое ядовитое растение: из пропившихся крестьян образовался сначала бездомок, а потом безбожник и отчаянный анархист.
Девятый провал: предоставление винокурения всем сословиям
Это произошло так моментально, что в обществе не успел еще сложиться никакой предварительный голос. От этой винокуренной равноправности прервалась уже всякая связь северного винокурения с сельским хозяйством.
Десятый провал: ересь, заключающаяся в том,
чтобы не пользоваться народным кредитом посредством
выпуска внутренних платежных знаков
Вся Россия, за исключением, может быть, одной трехсоттысячной ее части, поврежденной западными учениями, неприложимыми к нашему быту, удивлялась, что русский Царь, не желая кредитоваться у своего народа, жаждущего работы и верящего в свои платежные знаки, в то же время занимает у иностранцев за дорогие проценты и со скидкою с цены своих обязательств (получали семь гривен, а обязывались платить рубль), а уплату всех этих тяжелых займов возлагает на русский народ.
Одиннадцатый провал: сибирское золото и тариф
Никогда никаких предостережений не раздавалось ни в обществе, ни в народе до 60-х годов; но когда увидали, что мы делаем займы за границей, то все невольно задали себе вопрос: куда же пропало наше сибирское золото? С того времени уже постоянно слышались во всех сословиях желания о возвышении тарифа, в силу чего был назначен в 1868 году тарифный пересмотр, который вовсе не удовлетворил патриотических ожиданий. Так себе и стали жить с 1868 года по настоящее время: пошлем целый караван овса или пшеницы и получим за него один вагон с модными товарами[ 18 ].
Двенадцатый провал: право проживать за границею
Никаких возражений на это до самого последнего времени не было слышно, вероятно потому, что число проживающих за границей по отношению к народонаселению России весьма незначительно, хотя в то же время вредное влияние, производимое проживанием вне своего дома, отражается огромною потерею монеты и накоплением внешних долгов.
Тринадцатый провал: пренебрежение к мысли князя Барятинского
Бедственное для России пренебрежение к мысли князя Барятинского, как равно и самая мысль, была известна весьма немногим, и потому печалование о невнимании к спасительному значению великой мысли не проникло в народное обсуждение.
Четырнадцатый провал: Дагестан, пермское и вологодское солеварение
Эти провалы ограничиваются только скорбью тех местностей, где они образовались. Дело это никого не беспокоит, оно не касается Европы и относится только до мужиков, потерявших свои заработки и лишившихся средств к жизни; следовательно, это малозначительное событие не входит в состав глубоких петербургских финансовых созерцаний и остается никем не замеченным.