Экономика во лжи. Прошлое, настоящее и будущее российской экономики

Кричевский Никита Александрович

Схемы обнала также совершенствовались. На смену «хознуждам» и «сельхоззакупкам» приходили и уходили фиктивные комбинации с брокерским обслуживанием купли-продажи ценных бумаг, рекламными акциями, депозитами под немыслимые проценты, страхованием жизни – всего не перечислишь. Все больше обнальных площадок работало на встречных курсах: одна компания продавала неучтенные наличные, «прогоняя» деньги через липовую контору, зачастую специально созданную под эту организацию, а другая эту «черную» наличность покупала. В последнем случае налицо двойная выгода для обнальщиков при полном отсутствии контактов с банком.

В наши дни в некоторых публикациях можно прочесть, что на смену фирмам-«однодневкам» (которые никакими «однодневками» не являются лет эдак уже пятнадцать)

пришли операции с терминалами мгновенной оплаты, пластиковыми картами, стипендиями, грантами и даже со счетами индивидуальных предпринимателей. Все это так (если не считать, что некоторые из этих схем умерли «естественным путем» по мере ужесточения денежного и фискального контроля). Однако первую скрипку, как и прежде, играют все те же специально созданные для обналички юридические лица. Разница в том, что сегодня организации регистрируются на реальных граждан (далеко не всегда бомжей или алкоголиков), «директора» этих структур отвечают на вопросы заинтересованных органов в присутствии не самых плохих адвокатов, а непременным условием проведения обнальных сделок является предоставление исчерпывающего пакета документов для любых встречных проверок своих клиентов со стороны фискальных органов.

Современные обнальные практики способны поразить даже видавших виды конспираторов: если раньше обнальщики принимали клиентов в обшарпанных офисах, банковских предбанниках и даже на квартирах, то теперь они занимают помещения в «закрытых» оборонных предприятиях, деловых центрах с несколькими кордонами охраны и даже в иностранных представительствах. Обнальный бизнес оброс информационно-коммуникационными сервисами – нередки случаи, когда серверы и прочая инфраструктура располагаются даже не в других регионах, а в других государствах. Наконец, зарубежные «представительства» обнальщиков разбросаны по всему миру: офшорные и квазиофшорные обнальные фирмы открываются ныне от Латвии до Сингапура.

Спектр неформальных финансовых услуг также значительно расширился. Сегодня нет ничего проще, чем перевести «черный нал», полученный, к примеру, в виде отката, взятки, выручки от торговли оружием или наркотиками, на счета «правильных» зарубежных компаний. Бесперебойно функционирует и обратный процесс – часть денег, когда-то выведенных из России, всегда можно загнать на офшорный счет обнальщика, а в России получить наличные в любой валюте. Излишне уточнять, что вся используемая для обналички инфраструктура находится в режиме перманентного апгрейда [63] .

63

Апгрейд (от англ. upgrade – усовершенствование) – обновление, модернизация технических характеристик объекта. Ранее термин «апгрейд» применялся в основном в сфере компьютерных технологий, однако в современном преломлении при схожем смысловом значении используется в самых разных сферах общественной жизни.

Мы привычно возмущаемся засильем офшорных схем в российской экономике. Так вот – «скипетром и державой» царствования офшоров была и есть обналичка. Но прежде, чем обналиченные деньги оседают в карманах налоговых уклонистов или складируются на офшорных счетах, за счет незаконных финансовых операций уменьшается налоговая база по НДС, налогу на прибыль и налогу на имущество, минимизируются НДФЛ и страховые взносы, легализуются взятки, откаты, «грев» (материальная поддержка преступников), завышаются цены на импортируемую продукцию.

Бизнес алкает прибыли, а правила игры устанавливает государство. Как писал в 1971 г. в статье в New York Times Милтон Фридман, «существует одна и только одна социальная ответственность бизнеса: использовать свои ресурсы и энергию в действиях, ведущих к увеличению прибыли, пока это осуществляется в пределах правил игры» [64] . А раз «правила игры» произвольно, «от балды и кармана», устанавливаются

теми, кто имеет законодательно вмененные полномочия их блюсти, почему бы этим не воспользоваться, да еще и к обоюдной выгоде? Тем более что в последнее время государство путем методичного отказа от заключенных прежде договоренностей с обществом уничтожает остатки доверия к самому себе (например, фактически конфисковывая пенсионные накопления десятков миллионов наиболее трудоспособных граждан).

64

Цит. по: Кричевский Н.А., Гончаров С.Ф. Корпоративная социальная ответственность. – М., 2007. – С. 7.

Есть возможность зарабатывать больше, давая взятки, – бизнес будет давать взятки. Дадут бизнесу понять, что теперь нужно работать по-честному, – он моментально перестроится. История, схожая с запретом на употребление в самолетах принесенного с собой алкоголя: запретили – и количество пьяных дебошей в небе тут же резко снизилось.

Ошибочно считать, что обналичка «живет» исключительно в малом бизнесе, а «середняк», тем более «крупняк», ею брезгует. Обналичка как форма уклонения от уплаты налогов, механизм неконтролируемого вывода капитала из страны или получения «черного нала», необходимого для самых разных нужд, распространена даже в крупнейших российских производственных, инфраструктурных и финансовых компаниях, находящихся в собственности государства. Да что там – в государственных и, особенно, региональных министерствах и ведомствах. Разница в том, что двери этих организаций для «простых» проверяющих закрыты наглухо, а статусным внешним аудиторам всегда можно доходчиво объяснить, что подобные схемы воплощаются во исполнение социальной ответственности государства.

Вернемся к «модернизации» обнальной машинерии. Если в первое десятилетие существования обналички неформальные обязанности по «силовому обеспечению» (крышеванию) незаконного бизнеса осуществляли представители ОПГ, то в начале нулевых права контроля и получения дохода от нелегальной финансовой деятельности перешли к представителям государственных правоохранительных органов и связанных с ними налоговиков, то есть к тем, кто должен с этим злом бороться. Еще бы: как минимум 350 млрд руб. ежегодного незаконного дохода – сумма немыслимая.

Для принудительного перенаправления денежных потоков «бандиты в погонах» использовали исключительно законный арсенал средств: банкирам угрожали возбуждением уголовных дел – как правило, по таким статьям, как «Мошенничество» (ст. 159 УК РФ), «Незаконная банковская деятельность» (ст. 172 УК РФ) или «Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления» (ст. 174.1 УК РФ). Предпринимателям и обнальщикам – «Уклонение от уплаты налогов и (или) сборов с организации» (ст. 199 УК РФ), «Лжепредпринимательство» (ст. 173 УК РФ) или «Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем» (ст. 174 УК РФ). Что касается представителей ОПГ, то к ним спектр правовых «претензий» всегда огромен.

Если банкиры и обнальщики «добровольно» и без существенных финансовых потрясений переходили под новую «крышу», то предприниматели, помимо осуществления незаконных финансовых операций через новую для них площадку (часто по более высоким тарифам), были вынуждены платить «разовый сбор» за отказ от возбуждения уголовного дела. Нужно ли говорить, что подобным подкрепленным наличностью «просьбам» всегда шли навстречу?

В дальнейшем освоившиеся российские правоохранители принялись разрабатывать и реализовывать различные схемы дополнительного коррупционного обогащения. Например, предпринимателям известны многочисленные случаи так называемых «хлопушек» – комбинаций, когда на обнальном рынке внезапно появлялся игрок со сверхнизкими тарифами. После резкого увеличения оборотов счета его компаний «внезапно» арестовывали с последующими проверками «засветившихся» и незаконным присвоением части «застрявших» сумм.