Экс-баловень судьбы
Шрифт:
Проснувшись с ощущением человека, который провел недельный отпуск где-нибудь на Мальдивах, я взбодрила себя контрастным душем, поставила кофе и решила в общих чертах наметить план сегодняшних действий.
Незаметно посетить Технический университет в то время, когда там не было занятий, а именно с девяти часов вечера и до восьми утра, не было возможности. Придется мне проникнуть туда вместе со студентами. Совершенно легально, через проходную, и точно так же выйти, используя для этого временной промежуток — от восьми утра до девяти вечера. После чего вся ночь будет в моем распоряжении, чтобы отсидеться, спрятавшись где-нибудь в уголке, и, дождавшись тишины, проникнуть в
Перспектива провести целую ночь запертой в стенах университета, рискуя в любую минуту попасться на глаза каким-нибудь сторожам или вахтерам, не пробуждала во мне особого оптимизма и вызывала желание хотя бы дневное время провести на свободе. Поэтому я решила отправиться в университет как можно позже, лучше всего часам к семи-восьми, когда будут приходить на занятия вечерники. До семи часов времени было еще много, и я решила погадать.
Неожиданные гонки с преследованием, которые не позволили мне вчера осуществить задуманный план, вселили в меня опасения: не случится ли чего-либо подобного и сегодня? Мне захотелось кинуть кости и узнать, ожидает ли меня какая-нибудь новая опасность.
Достав заветный мешочек, я сосредоточилась на поставленном вопросе и бросила кости на ковер. Выпало 3, 17, 28. Это означало следующее: «Любое предприятие, даже самое рискованное, сулит вам удачу».
Предсказание мне понравилось. Если мое рискованное предприятие сулит мне удачу, то как минимум меня не арестуют за незаконное проникновение в чужой кабинет. А может быть, удача окажется более существенной, и я найду среди записей мадам Зильберг что-нибудь действительно интересное.
Вдохновленная тем, что на этот раз кости не посулили мне разочарований, я бодро и оптимистично начала готовиться к своему рискованному предприятию.
Учитывая специфику задуманной мною операции, главным фактором, обеспечивающим ее успех, были хорошие отмычки. В моем арсенале таковые имелись. Другой вопрос — не понадобятся ли мне какие-нибудь специальные отмычки? Дело в том, что в тот единственный раз, когда довелось мне побывать в кабинете Зильберг, я заметила в углу небольшой сейф. Именно он вызывал самый большой мой интерес. Но, немного поразмыслив, я отказалась от намерения его вскрывать. Во-первых, несмотря на мои достаточно удовлетворительные навыки по вскрытию всевозможных дверных замков, с работой медвежатника, имеющей специфические особенности, я не была знакома. А во-вторых, какие-либо действительно серьезные документы Зильберг, скорее всего, хранит дома, а не на работе. Спрятать бумажку в квартире можно отнюдь не хуже, чем в сейфе. Не говоря уже о том, что при желании сейф можно иметь и дома. А всевозможные ревизии и проверки, которые нет-нет да и случаются в тех или иных учреждениях и при которых рабочий сейф хочешь не хочешь, а приходится открывать, для частной квартиры совершенно не актуальны. Аллах с ним, с этим сейфом, пускай себе стоит спокойно.
Кроме отмычек, я взяла два фонарика, один побольше, другой поменьше, и еще решила захватить с собой небольшой цифровой фотоаппарат, чтобы иметь возможность сфотографировать нужные мне документы или вещи и потом загрузить это все в компьютер и проанализировать. Ну и, конечно же, невозможно будет бодрствовать целую ночь, не имея возможности сделать хотя бы пару глотков кофе.
Я взялась за кофемолку, и минут через сорок небольшой полулитровый термос до краев был заполнен ароматным горячим напитком.
Почувствовав, что подготовилась я вполне основательно, я отыскала в кладовке старый «дипломат» (именно с «дипломатами», по моему твердому убеждению, примерные студенты должны
Выехав из дома около семи часов, в двадцать минут восьмого я была уже перед зданием университета. По оживленному движению около входной двери я поняла, что приехала как раз к началу перемены. Смешавшись с толпой, я беспрепятственно проникла в здание со своим «дипломатом» и решила, пока есть возможность, побродить, осмотреться и подыскать укромное местечко, в котором можно будет переждать окончание дневной жизни университета.
Поднявшись на последний, пятый этаж, я увидела, что лестница здесь не заканчивается, а имеет еще один пролет, явно ведущий на чердак. Лестничный пролет уходил в темноту, из которой доносился резкий запах табака и слышались мужские голоса. Мальчишки, чтобы не попадаться на глаза ректору, устроили здесь курилку.
Прозвенел звонок, народ стал рассасываться по аудиториям. Я зашла в туалет и дождалась, пока все утихнет. Потом снова вернулась на лестницу, ведущую в темноту. Достав маленький фонарик, я осветила окрестности и действительно увидела на потолке небольшую дверцу, которая была закрыта массивным навесным замком. Судя по воздушным потокам, которые со страшной силой вырывались изо всех щелей, дверь вела не на чердак, а непосредственно на крышу. Переждать можно и на крыше, хотя было бы холодновато, но проблема заключалась в навесном замке. Открыть его мне не составит труда, но как повесить его на место, когда я буду на крыше? А если обнаружат, что замка нет, и начнут проверять? Ведь они, наверное, обходят здание перед тем, как окончательно закрыть его?
Лучше не рисковать. Пересижу в туалете. Я снова отправилась в женский туалет на пятом этаже, зашла в самую дальнюю кабинку, где было замазанное краской окно и грязный подоконник, и, кое-как расположившись на нем, принялась ждать.
Сидеть в кабинке было невыносимо скучно. Тут только я поняла, что во время своих приготовлений упустила одну важную вещь — захватить какой-нибудь журнал или хотя бы кроссворд, чтобы скоротать время ожидания. Я отпила немного кофе, выкурила массу сигарет, а время все тянулось, как резиновое, и конца-края ему не предвиделось.
Закончилась последняя пара, туалет наполнился звуками. Потом снова все стихло, но я упорно сидела на своем подоконнике, понимая, что момент для активных действий еще не наступил. И только в первом часу ночи, когда в коридоре послышались шаги и кто-то выключил в туалете свет, я почувствовала, что время мое близко.
Для верности подождав до часу ночи, я наконец встала с ненавистного подоконника и, захватив свой «дипломат», отправилась к знакомой двери предбанника, ведущего в кабинет Зильберг. Замок оказался настолько детским, что, открывая его, я поняла, что именно чувствовали конструкторы военных самолетов, которым во времена конверсии предлагали разрабатывать утюги. Обидно за специалистов!
Оказавшись в предбаннике, я закрыла дверь и, включив свой фонарик, решила осмотреться сначала здесь. Ничего интересного в столе секретарши не оказалось. Черновики приказов, какие-то текущие документы, ведомости и прочая чепуха. В предбаннике тоже имелся сейф, но он был доверчиво открыт и предоставлял на обозрение окружающих только чистые бланки, пачки бумаги и чайные принадлежности гостеприимной Степаниды Михайловны.
Не найдя ничего достойного моего внимания в помещении секретарши, я покусилась на дверь кабинета ее начальницы. Здесь замок был посложнее, но тоже не слишком замысловатый, много времени он у меня не занял.