Экс. Дилогия
Шрифт:
– А почему он не переведется?
– Сестра тут, мать больная, межсистемный перелет ей противопоказан. Томас им помогает. Получается, что с одной стороны Дядя к планете привязан, а с другой - быть ему начштаба... очень и очень долго. А то и до выхода в отставку. Прослужит в должности еще десяток лет - его просто больше никуда не переведут, разве что в пределах планеты.
– Тоже неплохо, вообще-то, - заметил Ветров.
– Полное гражданство, привилегии, денежное содержание, прочие прелести.
– Это для нас было бы пределом мечтаний, а у Дяди амбиции куда
От начштаба Ланге вернулся... необремененный советами. Лишь озвучил итог разговора: 'Дядя будет думать', едва не спровоцировав Ветрова на доисторическую шутку про Чапая. И как Антон не выпытывал подробности беседы, Герман отделывался малоинформативными фразами, а то и междометиями. И дар авурха в прояснении ситуации не помогал.
А потом потянулась привычно-служебная круговерть. Занятия, стрельбы, выходы в сельву, конвои, патрулирование, уничтожение схронов мятежников. За месяц удалось дважды побывать в увольнительной в Монтевиле. Смит выполнил обещание и познакомил Антона с конторскими материалами по 'демонам'. Более того - разрешил кое-что скопировать. Бумажные копии Ветров передал Ланге, а тот - Томасу. И снова - отсутствие видимой реакции со стороны полковника. Антон устал 'кликать' знание-понимание в бесплодных попытках выведать отношение начальника штаба к истории с 'демонами'.
Неопределенность раздражала. Время шло, Антон нервничал, приставал с вопросами к Ланге, а тот ругался и посылал Ветрова за информацией по множеству известных и не очень адресов. Единственное, что Герман сообщил Антону - Дядя посоветовал Ланге продлить контракт. Что капрал и сделал, к вящему удивлению сослуживцев. За исключением, понятное дело, Антона. Который не успокаивался и продолжал каждый день донимать Германа.
Вот и сейчас, готовясь к дальнему рейду, Ветров не забыл заскочить к Ланге и поинтересоваться, нет ли новостей от начштаба. За что в ответ выслушал пяток-другой нелицеприятных выражений, освещающих нудность и назойливость одного неугомонного экса.
– Твою мать, Антон, нам сложный выход предстоит, а ты опять со своими заморочками лезешь.
– Да чего сложный-то?
– возразил Антон, дабы 'свернуть' разговор.
– Разве что топать далеко, а так - обычный.
– Ты же сам слышал, Мак сказал, разведчики из третьего батальона засекли следы сепаров.
– И что? Были там, наследили. До нашего подхода рассосутся, сто процентов. И следы, и сепары.
– А если не рассосутся?
– Тогда и будем думать, - легкомысленно махнул рукой Антон.
– Ох, рано тебе капрала дали, - проворчал Ланге.
– Тебе группу вести, между прочим.
– Я не просил мне лычки вешать, - возмутился Ветров.
– В курсе.
– А группу доведу, не беспокойся.
– Будем надеяться.
Антон храбрился. Возглавлять группу в дальнем рейде ему еще не приходилось. Впрочем, никуда не денется - справится. И чуйки не надо. По ближнему и среднему периметрам бойцов ведь уже водил. Правда,
Согласно приказу, разведчики должны были тремя группами, выдвинуться в район фиксации следов сепаратистов, и, соответственно, с трех направлений зайти в заданный квадрат. И дальше действовать в зависимости от обстоятельств. Схроны, опорные пункты мятежников - ликвидировать. При обнаружении мелких групп сепаратистов - уничтожить или отогнать, по возможности, взять 'языка'. Крупные подразделения инсургентов - выявить, контролировать передвижение, сообщить в форт.
В группе Ветрова, вместе с ним, было, десять бойцов. Выдвинулись из форта с утра. Темп задали неплохой, за два часа отмотав больше десятка миль. Преодолев ближний периметр, Антон разбил разведчиков на тройки и двойки, а сам по привычке пошел в паре с Ковальски. Уже медленнее и аккуратнее - тут реально можно было, что называется, нарваться. Несмотря на дар авурха и пресловутую интуицию.
Обогнув приметный овраг по правую руку, Ветров ощутил некий... дискомфорт. Словно пристальный взгляд на затылке. Остановился, обернулся - вроде бы ничего подозрительного. Но чуйка сработала, пусть об опасности не сигнализировала.
Ник, увидев, что напарник остановился, перехватил автомат, сместился к дереву и тоже принялся крутить башкой.
– Что-то почуял?
Антон неопределенно покрутил рукой. Обратился к дару. И осознал, что кто-то на него действительно смотрит. Вон, оттуда. Ветров принялся пристально изучать заросли с левой стороны. И вдруг увидел, как из-за кустов выглядывает... черноволосая девушка с узнаваемыми чертами.
Сола!
Кровяной мотор гулко стукнулся о грудную клетку и сделал кульбит. В глотке заскребло. Попытавшись сглотнуть, Ветров едва слюной не подавился. И от переизбытка нахлынувших эмоций издал странный звук - то ли кашлянул, то ли каркнул. Прямо как у Федора Ивановича: 'я встретил вас - и все былое'. Хотя былого-то особо с красавицей-аборигенкой у экса и не случилось, но... сердце, по классику, ожило. И взгляд, будто приклеился к красавице.
Сола улыбнулась и приложила палец к губам. Но и без того Антон понял, что обращаться к ней и привлекать внимание Ковальски не стоит. Осознал, услышал пожелание девушки.
'Твоему товарищу нужно удалиться'.
При этом Ник несколько раз смотрел в сторону аборигенки, но явно ее не замечал. Не видел. Хотя не увидеть дикарку было вряд ли возможно - Сола уже полностью вышла из-за кустов и стояла в пятнадцати метров от разведчиков. Не скрываясь. Мечта, а не маскировка. Любой хамелеон обзавидуется. Экс мимолетно позавидовал талантам девушки, но тут же сам себя одернул. Он теперь тоже способен стенкой прикинуться, что доказал инцидент с крестничком. Пусть не на столь высоком уровне - Ветров крутил пластинку с волшебной мантрой незаметности в людном месте, что гораздо проще. И то полковник его спалил. А девушка стояла одна... среди деревьев, вроде бы не скрываясь, но сливалась с фоном.