Ёксель-моксель!
Шрифт:
П е р г и д р о л ь е в н а [рассудительно , провожая пытливым взором п р оцессию .]:
– Вида-ать.., храбрецо-о-о(!)м был погибший-то: лез и лез, видать, поперед командиров во всякие опасные места. Добросо-овестно орденок иль медальку, видать, зарабатывал.
П е р е г р ы з о в н а [задумчиво.]:
– Вида-а-ать, Пергидрольевна. О-о-о(!)й
П е р г и д р о л ь е в н а [с благодарственной интонацией.]:
– За что уважаю тебя, Перегрызовна, так за то, что никогда-а(!) мне совсем не перечишь.
П е р е г р ы з о в н а [кротко.]:
– Тебе перечить - на мордобой нарываться. Я что, дура?
П е р г и д р о л ь е в н а [с отрадой в голосе.]:
– И за то, что не дура, уважаю тебя, Перегрызовна... Как ты думаешь, каковски блюститель погиб?
П е р е г р ы з о в н а:
– А чего мне думать-то - голову ломати(?), ежели ты, Пергидрольевна, за нас с тобою постоянно и старательно маракуешь.
П е р г и д р о л ь е в н а [отвлекающе задирая лицо в зенит и указуя туда же пальцем, дабы слямзить перегрызовскую шахматную фигуру и перетасовать позицию.]:
– Глянь-ка, сантехник на дельтапланере босиком, без шапки и с превышением скорости! Спеши-и(!)т будто угорелый. Видать, у кого-то капита-а-а(!)льно стояк засорился.
П е р е г р ы з о в н а [в то время, как соперница махинирует на доске, безуспешно блуждая взором по небу.]:
– Видать.., засори-ился... Ра-анешный-то стояк (при коммунистах-то)... всем стояка-ам стоя-як был: ни согнуть, ни с корнем выдрать!.. Да й засоры из него, стоило посильнее в верхний торец дунуть, словно из пушки из нижнего торца вылетали... А сейча-ас... Тьфу... Не стояк, а сопля висячая... Пластма-асса. Чугуну-то не ро-овня...
[Полицейские, вращая всяко-разно-несуразно, тщетно пытаются засунуть бесчувственного Рафинадова в инвалидную мотоколяску ...
Из подъезда в окружении услужливо суетящейся свиты выходит мученически припадающий на обескаблученную ногу полковник Молекула, ширинка коего по рассеяности так и не застегнута и украшена свисающим уголком носового платка .
Вослед выпархивает жилистая дама преклонн ого возраста и физкультурного тр идцатых годов прошлого века облачения (черные, во всех проймах подрезиненные широченные трусы; белые ма йка и кумачовая косынка; кеды... В под прямым углом согнутых руках гантельно серп и молот).
Физкультурница припускает
П е р г и д р о л ь е в н а [обрадованно.]:
– О, Вайфайкина! Сейчас все разузнаем!.. [поравнявшейся физкультурнице, жаждуще сверкая взглядом поверх очков.]: – Нагота Секундомеровна, что там стряслось-то?! Жертва откуда?!
В а й ф а й к и н а [тормознув, скороговоркой.]:
– Банду самогонщиков они в девяносто девятой брали. А те давай отбиваться из стрелялок. Та-а(!)к отфантомасили - папа, не горюй: одному в мозжечок попали, другому каблук отстрелили, от пятерых вообще собирать нечего - только обгорелые удостоверения остались.
А эти самые злыдни лютые с самогонным аппаратом на крышу улизнули, а там такси-вертолет. Все улетели и кланяться велели. Слышали вертолет?..
П е р г и д р о л ь е в н а [хмуря взгляд, озадаченно.]:
– Ну.., допустим.., слышали...
В а й ф а й к и н а [срываясь с места.]:
– Вот на нем-то и за-адали стрекача. За канистру самогонки с вертолетчиками до Хельсинки сторговались...
П е р г и д р о л ь е в н а [жаждуще, вослед.]:
– Нагота Секундомеровна!! А кто-о-о..?!.. [вполголоса, досадливо махнув рукой.]:– Балаболка... [рассуждающе сама с собой.]:– Моржиха... И как не стесняется напротив Кремля нагишом в Москве-реке, в проруби купаться?! И куда только правительство смотрит?! И куда ж - спрашивается - смотрит широкая общественность?! И где во время ее процедур гринписовцы с правозащитниками?!..
[Перегрызовне, с энергичным ударом о доску переставив фигуру.]:– Мат(!!!) тебе, клуша. Подставляй башку под шелабан!.. А ты почему все время проигрываешь да проигрываешь?.. Поддаешься?..
П е р е г р ы з о в н а [заполучив звучный шелбан, болезненно морщась.]:
– У тебя... выигрывать...
– себе дороже...
П е р г и д р о л ь е в н а [машинально.]:
– Ах, ну да-а...
– тебе-е доро-оже...
[Один из полицейских услужливо распахивает перед Молекулой дверь иномарки. Тот уже было садится, но... происходит то, отчего всеобщее внимание приковывается к старлею Рафинадову, перевернутому вверх ногами с целью поиска наиболее удобного варианта загрузки в инвалидную мотоколяску: во-первых, из его карманов на асфальт сыпятся с лопаньем вдребезги водочные бутылки; во-вторых, Рафинадов, внезапно очнувшись, задает залихватского песняка.]
Р а ф и н а д о в [коллективно удерживаемый на весу вверх тармашками за щиколотки , мощным и абсолютно младоженским(!) голосом.]: