Ёксель-моксель!

Исаченко Виталий Ильич

Ну чего тут? Кто гражданку уконтропупил?.. [взмахом руки указывая на застывших изваяниями Анну, Володю и Бастилию.]:– Эти?

О г л о б л и н [смятенно.]:

– Разбираемся. У них тут еще сидячий "двухсотый" лесоруб должен быть.

М о л е к у л а [засовывая носовой платок в ширинку и застегивая ее.]:

– Ну работайте пока - [кивок головы на бездвижную Зиновьевну.]:–

с теткой, а я пока по квартире пошарюсь. А вдруг да какую забавненькую улику отыщу или... убиенного злыднями лесоруба?

[из толпы к вставленной в рот трубке М олекулы услужливо протягивается несколько зажженных зажигалок.]

Г о л о с а и з т о л п ы [угодливо . ]:

– Прикуривайте, Кофеин Сергеевич!..

– От моей прикурите! У меня прямиком из газопровода заряжено!..

– А у меня самый экологически чистый! И свеженький! Еще вчера в скважине газовал!..

– От меня прикурите! Почему, Кофеин Сергеевич, от меня никогда не прикуриваете?!..

М о л е к у л а [недоуменно, на полуобороте головы .]:

– Что?

О г л о б л и н [комментаторски.]:

– Ребята прикурить предлагают.

М о л е к у л а:

– Спасибо, парни, но у меня со вчерашнего электро-о(!)нная трубка. На батарейках и без дыма. От табака отвыкаю.

О г л о б л и н [восхищенно , эротично выгибаясь женственным телом .]:

– Како-ое му-удрое реше-ение-е!!!

М о л е к у л а [без энтузиазма.]:

– Угу. Мудрее некуда. Теща, будь она неладна, вынудила: мол, курево нынче не по моей зарплате...

[Молекула, разувшись и отставив ботинки под нос дрыхнущего Рафинадова, на первом шаге ступает на живот Зои Зиновьевны, отчего та телесным трепетом подает признаки жизни. Вторым шагом ступня по-канатоходному балансирующего руками полковника зав исает над лицом бессознательной.

За считанные сантиметры до контакта подошвы с физиономией Зиновьевна дико выпучивает глаза и, по-змеиному выгнув шею, со звериным ревом впивается зубами в наружное ребро полковничьей ступни. Курительная трубка одновременно с истошным воплем укушенного "ма-ама-а-а!!!" пулей вылетает из резко пошедшей на мах руки и с костяшечным звуком стукает в лоб Володю Саломаслова, отчего тот соловело закатывает глаза и, тряпично обмякнув, оседает на пол.]

М

о л е к у л а [уже на коленях, судорожно цепляясь руками за обувную полку в попытке вырвать из пасти Зиновьевны свою конечность.]:

– Ма-амочка ро-одная-я! За что-о?!..

[кадр накоротко меркнет.]...

[Свежая ка ртинка... Оглоблин с понуканиями и применением физической силы выпроваживает за дверь коллег. Зоя Зиновьев на и Молекула сидят на полу по центру коридора. Дрыхнущий Рафинадов с хрустом и причмокиваниями жует каблук-шпильку полковничьего ботинка. Изможденные Саломасловы и Бастилия сидят в ряд, привалившись спинами к стене. Ваня и Петя с любопытством зырят в коридор из-за дверного косяка.]

З о я З и н о в ь е в н а [ласково (полковнику), утирая тылом ладони окровавленные губы и подносье, болеутоляюще поглаживая живот и вместе с тем одухотворенно цветя физиономией.]:

– А я только услыхала твое "ма-ама-а-а(!)", у меня сердце сразу ёкнуло: "Ко-офик - сыно-оче-ек!". Твой голосок-то из миллионов можно узнать.

М о л е к у л а [добродушно, вынув из впоследствии так и не застегнутой брючной ширинки носовой платок и перевязывая им окрова вленную ступню.]:

– Вот и надо было, когда узнала, челюсти разжать.

З о я З и н о в ь е в н а [смущенно.]:

– А я и разжимала(!), а они не разжимаются. Где-то около ушей заклинило. Вот когда ты мне второй ножкой по сопатке дрыгнул, тогда и сразу расклинилось!..

М о л е к у л а [с укором.]:

– Мама, а почему ты инсценировала свою гибель под паровозиком прогулочной детской дороги?.. Не окажись я тогда в гэбэшном детском доме, может и передовиком производства стал, даже и Геро-о(!)ем Соцтруда. А так... Всю сознательную жизнь как последнее чмо ментярю!..

З о я З и н о в ь е в н а [посерьезнев.]:

– Так надо было, Кофеинчик. Для дела...

Я ж тогда на нелегальную работу в качестве глухонемой и слабовидящей официантки в сверхсекретный ресторан штаба ВМФ США внедрялась. А тебя с собою никак...

М о л е к у л а:

– А папа?

З о я З и н о в ь е в н а [скорбно.]:

– А папы у тебя, сыночек, отродясь не бывало. Я ж тебя по комсомольской путевке на свет произвела.

М о л е к у л а [ошараш енно.]:

– Как это?!

З о я З и н о в ь е в н а [понизив голос до полу шепота, на фоне чего грызня Рафинадовым полковничьего каблука стала явно слышимой.]:

– Набор был в секретную лабораторию непорочного зачатия. Ну и мою кандидатуру от комитета комсомола школы КГБ... выдвинули...

Полтора года, пока тобою не забеременела, из электронной пушки в разных позах облучалась.