Эксельсиор. Вакуумный дебют
Шрифт:
Итак, как бы поступил диспетчер аэропорта? В представлении Юргена основой диспетчерской службы являлось чёткое расписание рейсов, что же, так и поступим. Повозившись полчаса учёный выгрузил данные с тестового стенда и составил электронную таблицу с подробным расписанием тестов по времени и пометками когда отклик возникал, а когда отсутствовал. Расписание получилось большим, скользнув по нему взглядом учёный не нашёл в нём закономерностей. Действуя как исследователь Юрген добавил в таблицу остальные доступные параметры: мощность импульса и отражённого сигнала, фазовый сдвиг отклика, температуру образца. Комбинируя данные и составляя графики удалось обнаружить лишь только то, что в течении тестов температура образца слегка понизилась, это само по себе примечательно, но не выводило “на след”.
“Нет,
Подумав ещё немного, Юрген решил, будь он диспетчером, ему было бы полезно знать интервалы между рейсами. Сказано — сделано, в расписании появилась ещё одна колонка время измерения минус время предыдущего измерения. Диспетчер впился глазами в расписание, что-то его задевало, но он не пока мог понять что. Ага, вот, вот это зацепка. Наличие отклика было отмечено знаком “+”, рядом с первым плюсом значилась задержка 1.609, рядом со вторым, 1.625, третьим — 1.612, далее, 1.619, 1.608, 1.619. Выделив все значения, учёный построил гистограмму, на которой привычный колокол нормального распределения упирался в значение 1.618. Вот оно! Если между тестами задержка чуть более полутора секунд, то возникает отраженный сигнал. Любопытно! Настроив на тестовом стенде нужный интервал между импульсами Юрген прогнал 100 тестов, и почти все они были положительны! Только в одном случае стенд дал сбой, не смог послать импульс и в результате не получил отклик, вот — 78 импульс отмечен красным “пропуск”, хотя странно что в графе напротив тоже красная отметка — 78 отклик получен! Зато для 79-го импульса значится отсутствие отклика. Выходит, каждый последующий тест получает отклик от предыдущего, однако очевидный ответ казался невероятным — отражение возникает с задержкой! Это всё равно, что если бы ты подошёл к зеркалу, а оно показывало бы прошлое с задержкой чуть более чем полторы секунды. Представив себе такое зеркало Юрген слегка поёжился, подобное зрелище ему представилось жутким — зеркало показывающее прошлое, тем не менее, вот здесь, в его образце на самом деле работало “медленное” зеркало.
Следующая ночь прошла как одно мгновение, полученные результаты были в равной степени удивительны и невозможны. Выжав всё возможное из доступных ему приборов, а его лаборатория славилась оснащением, Курц получил следующие выводы: отраженный сигнал выдавала не вся пластинка, а лишь область линейным размером немного более десятой нанометра, то есть это была одна молекула или даже атом. Сигнал отражался с задержкой 1.618 секунды, и всегда длился 0.28 секунды, если исходный сигнал был длиннее, то он обрезался, если короче, то дополнялся, а на импульсы короче 0.04 секунды отклика вообще не было. Если подаваемый импульс модулировать, то половина отражённого сигнала будет повторять модуляцию в обратной последовательности, а остальная половина сигнала выглядит как белый шум. Вернее Юрген поначалу думал что это белый шум, а затем, измерив спектр сигнала, понял, что это наложенные друг на друга пять каналов очень близкой частоты, выделив эти каналы, физик получил пять чистых сигналов, спектр каждого из которых имел характерные повторения в правой и левой части, такая форма типична для дискретных функций. Действительно, на записи полной развёртки сигнала было видно что он квантифицирован по пяти уровням. Предположив, что имеет дело с пятеричной системой счисления, Юрген из одного отклика получил почти четверть миллиарда пятизначных чисел, итоговый файл на диске занял чуть более пятисот мегабайт.
Осознав, что уже ничему не удивляется, физик вдруг понял, как смертельно устал. Бросив всё как есть, он вышел к реке над которой уже намечалась заря, прошёл между башенок моста и по пустым сонным улицам добрался до своего дома. Меланхолично расправляясь с сандвичами, он почти не ощущал их вкуса, мысли сами-собою роились в голове, но ложась в постель Юрген не понимал о чём они.
— Ты дома? — сонно пробормотала Ева, — диспетчер помог?
— Да, он был как нельзя кстати, кажется я заглянул глубже чем ожидал, — ответил Юрген засыпая.
Он проснулся в полдень, солнце пробилось сквозь щель в ставнях которые заботливо прикрыла Ева, луч скользнул по лицу и прервал
— Алло Берн, помнишь на прошлой неделе я спорил с молодым математиком, о сущности информации… да… да… верно, Йозеф, можешь его попросить зайти где-то через пару часов в мою лабораторию… Да… важное, я что-то нашёл, ещё рано судить… да, буду держать в курсе, спасибо.
Следующий звонок на фабрику “FuSF”:
— Так Гюстав, отмени отгрузку всех пластин седьмой и шестой серии… да, я понимаю, но так нужно… нет, с ними всё в порядке, так нужно… да, да, уверен. Так, ещё мне нужен главный инженер и кто-нибудь из наших программистов, Стефан же уже вернулся?… Хорошо, пусть идёт ко мне в лабораторию… да, через два часа… Анна? Извини, нет, она слишком привлекает внимание, в моей ситуации… да, да, спасибо за понимание… Карл? Это такой постоянно мрачный?… да, отлично, он тоже пусть идёт со Стефаном… Да, позже всё объясню, сроки не знаю… неделя, две?… хорошо, спасибо.
В двери появилась Ева:
— Кажется я слышала сексистские речи? Девушка не виновата в том что привлекательна, как и в том что у тебя сомнительная репутация по части девушек. Не оправдывайся, шалун — виновен! Кстати ты вчера почти ничего не ел, давай я тебя накормлю, а ты мне про всё расскажешь.
* * *
В лаборатории повисла относительная тишина, слышен был лишь тихий шелест лопастей охладителей прогоняющих воздух через оборудование, наконец Йозеф переспросил:
— Правильно я понимаю, что вчера вы скачали файл из атома? Поймите, я не физик, но даже математику в этой ситуации есть в чём усомниться, здесь нет какой-нибудь ошибки? Вдруг вы просто получили случайный сигнал из-за какой-нибудь помехи. Я не сомневаюсь в вашей квалификации, но сами понимаете… — молодой человек выглядел смущённым.
— Понимаю, звучит абсурдно, но это эмпирический факт, камера тестера полностью экранирована и покрыта пластинками седьмой серии. Только благодаря идеальной изоляции удалось обнаружить такой слабый сигнал, в обычных условиях он полностью сливается с внешним шумом. Вы говорили, что если в сигнале есть информация, то это обязательно отразится на его структуре, и даже не понимая сути данных можно дать заключение что они там есть? Я верно излагаю?
— Да, я занимаюсь математической лингвистикой, а точнее квантитативной лингвистикой. Свойства семантических элементов и отношений между ними подчиняются универсальным законам, которые могут быть сформулированы строго математически, так же как и законы естественных наук. Но нужно иметь в виду, что эти законы стохастической природы — они не соблюдаются в каждом отдельном случае, они скорее определяют вероятности событий или количественные отношения изучаемых явлений. То есть, если послание имеет какую-то структуру, то можно определить подходит ли она для передачи информации.
— Это, то на что я рассчитывал, не могли бы вы изучить полученный файл чтобы понять это набор случайных чисел или в них закодирована некая структура или даже информация? — Юрген протянул математику карту памяти.
— Да, конечно, вы сказали там почти полгигабайта данных, этого объёма вполне достаточно чтобы дать достаточно точный ответ, — Йозеф взял карту, — полагаю, на первичный анализ мне одного дня хватит, завтра я вернусь с предварительным ответом.
Когда математик ушёл, Курц обратился к инженеру и программисту:
— Наша задача найти хотя бы ещё один фогель.
Главный инженер фабрики встрепенулся:
— Фогель? Птичка?
— Да Стефан, временно я назвал данный эффект фогель, или маленькая птичка которая поёт в кустах и которую почти никогда не видно.
— Поэтично, — заметил инженер.
— Обычно птичка не довольна если её обнаружат, боитесь что она упорхнёт? — не скрывал своего пессимизма Карл.
— Конечно боюсь, — согласился физик, — это поразительный эффект, будет большой потерей, если мы его утратим. Вчера я беспечно обращался с образцом, не догадываясь о его ценности. Сегодня мы проведём ещё один тест, запишем новую серию сигнала, затем оставим фогель в покое, чтобы случайно не нарушить текущие условия. Если найдём ещё один фогель, то мы получим подтверждение эффекта и сможем смелее обращаться с образцами.