Эксгумация
Шрифт:
Внутренний голос сказал «нет». Меня уже дважды грабили, и я был готов прострелить мерзавцам коленные чашечки. На этот раз я видел перед собой людей, обокравших меня. Я был вооружен и чертовски зол.
Я побежал по направлению к ним, одновременно запуская руку в сумку.
Один из них увидел меня и предупредил второго.
Я вытащил «Грубер-Литвак», взвел курок.
— Отдайте велосипед, — сказал я.
Они посмотрели друг на друга. Я знал, что у одного из них точно был пистолет, — из него они застрелили альбиноса.
— Хорошо, — проговорил первый, — хорошо.
Второй вытащил мой велосипед из багажника и намеренно выпустил его, не удержав в руках. Велосипед упал на асфальт.
Я решил не рисковать и не тянуться за велосипедом, ведь тогда мне пришлось бы отвести от них глаза, и это дало бы им возможность напасть.
Некоторые прохожие остановились и стали наблюдать за нами, но зевак было не так уж много. Дальше по улице к раненому альбиносу мчалась «скорая». Большинство глаз было приковано к ней.
— Подними велосипед, — потребовал я.
Они подняли его вдвоем.
— Давайте сюда свои пушки, — приказал я.
Они, снова одновременно, потянулись к карманам.
— По одному, — велел я. — Сначала ты.
Один из головорезов вздрогнул, когда мой пистолет остановился, выбрав его.
— Ладно, — сказал он. И медленно вытащил оружие. Пистолет закачался у него между пальцев.
Я обратил внимание, что это был старый полицейский револьвер: тяжелый, черный. Далеко не такой красивый, как мой «Грубер-Литвак».
— Брось его, — сказал я.
Револьвер упал на асфальт.
Я повторил процедуру со вторым головорезом.
У него тоже был револьвер — такой же старый и уродливый.
— Теперь садитесь в машину и уезжайте, — сказал я.
Один из них, казалось, готов был кинуться на меня.
Я был очень спокоен.
В глубине души я волновался, что Майкл может не дождаться меня. И все же разумом я знал, что дождется.
Оба головореза сели в «мерседес» и быстро уехали.
Я подобрал револьверы и положил их в сумку вместе с «Грубером-Литваком».
Некоторые зеваки зааплодировали.
— Мы репетировали для фильма, — объяснил я толпе.
Я подобрал велосипед и осмотрел его. Насколько я мог судить, с ним было все в порядке. Они не прокололи шины и не повредили его.
Я сел в седло и покатил назад к Чарринг-Кросс-роуд и Оулд-Комптон-стрит.
На максимальной скорости я доехал до Грик-стрит и свернул к служебному входу в «Ле Корбюзье».
Майкл стоял у крыльца один, рядом с большой кучей мусорных мешков, и курил. За спиной у него висел небольшой рюкзак. На нем была облегающая майка небесной голубизны и темно-синие шорты-«комбаты». Увидев меня на велосипеде, он робко улыбнулся.
— Ничего себе наряд, —
В этот момент из двери «Ле Корбюзье» высунулась голова Джеймза. Мне было слышно, как потрескивает его рация.
— Отвали, педик! — сказал он, а затем он увидел меня. — Черт!
К этому моменту я уже спрыгнул с велосипеда и бросил его на дорогу.
Я запустил руку в сумку и достал пистолет — не тот пистолет. Это оказался один из старых револьверов, которые я отобрал у головорезов. Но сейчас у меня не было времени об этом размышлять. Я схватил Майкла за шею и приставил револьвер к его виску.
Джеймз все еще смотрел на меня.
— Извини, Майкл, — сказал я. — Но тебе придется помочь мне проникнуть внутрь.
— Что происходит? — спросил он. — Это что, розыгрыш?
— Делай, что говорю, или я тебя пристрелю.
Я не был уверен, что револьвер сработает, если я нажму на курок. У револьвера был совершенно другой механизм, не такой как у «Грубера-Литвака».
Я точно знал одно: револьвер на предохранителе. Если Джеймз был опытным полицейским, он мог заметить, что револьвер не готов к стрельбе. И тогда Джеймз, не колеблясь, попытался бы меня задержать.
Мне нужно было убедиться, что револьвер стреляет. И проверить это можно было одним-единственным способом. Я направил револьвер на кучу пакетов с мусором и нажал на курок.
Выстрел напугал Майкла, заставил Джеймза вздрогнуть, а у меня вызвал довольную улыбку.
— Ладно, — сказал Майкл, — ладно.
Джеймз собирался скрыться за дверью.
— Что это? — спросил голос из его радио.
— На улицу! — приказал я.
Джеймз медленно вышел, руки за головой, — если бы он арестовывал меня, именно такого поведения он бы ожидал.
— Перейди на другую сторону улицы, — сказал я.
Он перешел.
Мы с Майклом попятились и вошли в дверь.
За ней никого не оказалось.
Когда мы закрыли за собой дверь, я заставил Майкла закрепить ее своим ремнем.
— Послушай, — сказал я ему, — ничего тебе не будет. Мне просто нужно, чтобы ты помог мне проникнуть наверх. Проведи меня туда, и я тебя отпущу.
— Ты хочешь их убить?
— Кого?
— Тех людей, для которых ты заказал столик?
— Они здесь?
— Да, конечно.
— Я убью, кого должен убить.
— Там полно полицейских.
— Знаю, но почему ты не предупредил меня по телефону?
— Они приказали никому не говорить.
— Но я же не просто кто-то.
— Черт, — сказал он. — Черт! Черт! Черт! Я такой идиот.
Мы поднялись по запасной металлической лестнице, которая гремела от наших шагов, и очутились перед еще одной дверью.
— Подожди, — сказал я, левой рукой доставая из сумки «Грубер-Литвак».
В правой руке я по-прежнему держал направленный на Майкла револьвер.