Эксклюзивное интервью (Том 1)
Шрифт:
Откатив переносной кислородный баллон, чтобы он не мешал Барри, Дэйли произнес:
– У Кронкрайта сегодня будет праздник желудка. От таких костей с мясом и потенция повысится!
– Вряд ли, он бесплоден.
– О, я совсем забыл! Ты кастрировала даже его. Она раздраженно стукнула крышкой от сковородки по разделочному столу и повернулась к бывшему шефу.
– Не заводись!
– Но это правда. Ты открутила яйца всем мужчинам, с которыми встречалась. Таким способом ты стараешься оттолкнуть их от себя прежде, чем это сделают с тобой.
–
– Я не в счет, - с трудом усмехнувшись, произнес Дэйли.– Во всяком случае, я слишком стар и болен и поэтому не представляю угрозы. А если серьезно, то тебе не следует тратить свои вечера на встречи со мной. Если ты считаешь, что я самый лучший на свете мужчина, то мне искренне тебя жаль.
– Но я люблю тебя, Дэйли.– Она приблизилась и чмокнула его в щеку.
– Выбрось это из головы.– Он мягко оттолкнул ее.– И смотри не пережарь мясо! Я люблю, чтобы с кровью.
Барри не обращала внимания на его грубость. Их привязанность друг к другу была взаимной. В свое время они тяжело сближались, но теперь ничто не могло разрушить их дружбу. Он и достигли в общении такого уровня, когда неодобрение или осуждение равносильно выражению нежности.
– Я двадцать лет жизни убил на сигареты, - заметил Дэйли после ужина, когда они пили кофе в спальне. Он откинулся в кресле, вставил две пластиковые трубочки, подсоединенные к переносному кислородному баллону, лежащему у ног.
Барри, устроившись на диване поудобнее, подложила себе под голову подушку.
– Недавно я встретилась с человеком, у которого был никотиновый приступ. Ты даже представить себе не сможешь, кто это!
– Ну и кто же?
– Это секрет.
– Кому я расскажу? Кроме тебя, ко мне никто и не заходит.
– Стоит тебе захотеть, и у тебя появилось бы множество друзей. Ты сам никого не приглашаешь.
– Не выношу жалости!
– Тогда хорошо бы примкнуть к кому-то.
– Кто захочет проводить время с больными, которые всасывают воздух через трубочки?
– Мы уже говорили об этом, - монотонно произнесла Барри.– Давай не будем снова поднимать эту тему.
– Ладно, - проворчал он.– Кто он - этот загадочный курильщик?
Поколебавшись, она ответила:
– Наша первая леди.
От удивления брови его поползли вверх.
– Она нервничала перед тем, как дать интервью?– спросил он.
– Нет. Это было в тот день, когда мы встретились с ней за чашкой кофе в ресторане.
– Ну а теперь, после того как ты поговорила с ней с глазу на глаз, ты все еще считаешь, что она глупа?
– Я никогда так не считала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты частенько ее так называла, сидя именно на этом диване. Красавица из Миссисипи. Не ты ли придумала для нее такое прозвище? Раньше ты говорила о ней, как о женщине, у которой никогда нет своего, отличного от других, мнения. Говорила, что ее взгляды формировались мужчинами, перед которыми она преклонялась, то есть отцом и мужем. А еще ты не раз повторяла, что она
– Нет, конечно.– Барри вздохнула и рассеянно потянулась за кофе.– Я до сих пор так считаю, но в то же время мне ее очень жаль. Все-таки у нее умер ребенок.
Барри задумалась, глядя в одну точку.
– Ну и что?
Вопрос Дейли заставил ее встрепенуться.
– О чем ты?– спросила она.
– Судя по всему, ты мучаешься какой-то очень важной проблемой. Я весь вечер ждал, что ты откроешься и выложишь мне все без утайки, но...
Она могла скрыть свои переживания и эмоции от любого, включая и самое себя, но ничто не могло ускользнуть от острых глаз Дэйли. Когда она оказывалась в затруднительном положении или находилась в стрессовом состоянии, он своим внутренним радаром всегда улавливал изменения в ее настроении. Благодаря этой своей способности он и стал великолепным репортером.
– Я не знаю, что это, - честно призналась она.– Это как...
– Зуд. Как будто хочется чесаться.
– Да, что-то наподобие.
– То есть ты хочешь сказать, что ходишь вокруг да около, но только непонятно, около чего?..
Дэйли, сидя в кресле, наклонился вперед, и глаза его зажглись жизнью. Щеки порозовели, он выглядел лучше, чем в прошлый раз, если можно так сказать, учитывая всю тяжесть его болезни.
Барри стало как-то не по себе. Возможно, в этой истории ничего особенного не было, и поэтому Дэйли мог сильно разочароваться. Но, с другой стороны, что плохого, если она поделится с ним своими мыслями? Возможно, Дэйли сможет что-то разглядеть, а нет - так прямо скажет об этом.
– Сериал о СВДС вызвал большой интерес к проблеме со стороны общественности, - начала она. (Благодаря спутниковому телевидению сериал был показан на всю страну.) - Карьера обеспечена, - отозвался Дэйли.– Что ты и хотела, разве нет? Ну так что тебя волнует? Она посмотрела на свой уже остывший кофе и продолжила:
– Впервые встретившись с ней, я почувствовала, что она в чем-то винит себя, и мне пришлось ее успокаивать. Разве она виновата в этой смерти - уж так случилось. Она как-то странно отреагировала, просто спросила: "Правда?" Этот вопрос и то, с какой интонацией она его задала, побудили меня заняться СВДС. На глаза мне попалась странная история о женщине, у которой было четверо детей, и все они умерли от этого синдрома. Впоследствии оказалось, что синдром здесь ни при чем.
– У нее был.., как его...
– Синдром Мюнхгаузена, - подсказала Барри.– В настоящее время расследуются несколько случаев такой детской смертности во время сна. Матерей обвиняют в убийстве их собственных детей, а они делали это ради того, чтобы привлечь к себе внимание.– Глубоко вдохнув и задержав дыхание, она посмотрела на Дэйли.
Выдержав ее взгляд, он наконец произнес:
– Ты полагаешь, что первая леди Соединенных Штатов Америки убила своего ребенка?
Барри поставила кофейную чашечку на столик и поднялась.