Эксклюзивное интервью

Браун Сандра

После напряженного молчания правительственный чиновник произнес:

— Вы поступили правильно, мистер Гастон. Президент Меррит будет благодарен вам за помощь.

У Ральфа от гордости подступил комок к горлу. Полученные им указания исходят от главного человека в стране. Ему сказали, что Барри Трэвис из-за своей болезненной ревности к первой леди старается причинить вред Белому дому и поэтому является врагом нации. Непонятно, правда, как далеко она может зайти, но после инцидента в Шинлине надо действовать осторожно. Поэтому президент попросил, чтобы его немедленно

известили, если она в поисках информации позвонит Гастону.

— Я сейчас же доложу все президенту, — услышал Гастон. — Вы прекрасно справились с заданием.

— Спасибо, сэр. Рад стараться. Чем могу быть полезен еще?

— Пожалуйста, известите меня, если она снова приедет.

— Вряд ли. Ее уволил и с телевидения. Сегодня она была здесь не как репортер.

— У меня есть серьезные основания сомневаться в этом.

Спенс положил трубку и повернулся к президенту:

— Звонил Гастон. Он по-прежнему думает, что имеет дело с агентом ФБР. Угадай, кто только что был у него в гостях?

— Черт!

Когда же это закончится? У него есть масса других дел поважнее. Сейчас он поедет на заседание объединенного комитета — получено очередное тревожное сообщение из Ливии. Через несколько недель ему пришлют на согласование бюджет следующего года. Урезания, сделанные палатами конгресса, затрагивают интересы определенных группа ему придется умиротворять их. Конечно, все решения следует принимать с учетом выборов в следующем году.

Но сначала надо закончить этим.

— Она хуже, чем триппер. — прорычал Дэвид. — Все никак не успокоится.

— Да уж. И Грэй тоже. Мы их прихлопнем.

— Рискованно, Спенс. Они слишком часто в последнее время мелькали в новостях.

— Но в основном это касалось Клета: он их здорово ругал. Если сними что-нибудь случится, он будет первым, кого станут подозревать.

Меррит обдумал услышанное. Мысль интересная: одним выстрелом сразу двух зайцев. Даже трех, если считать Клета. Ребята Спенса следят за каждым шагом Грэя и Барри Трэвис, а также их третьего приятеля. Хорошо бы убрать их всех сразу, но…Слишком рискованно.

— Нет, Спенс.

— У меня найдутся люди, которые все обставят как надо. И это произойдет так далеко от Белого дома, что…

Меррит поднял руку.

— Билл Янсей непредсказуем, — напомнил он о главном прокуроре. — Рисковать нельзя. Кроме того, ты предлагаешь такой вариант, потому что хочешь убить Бондюранта.

— Верно, но так мы решим и твою проблему.

— Но нельзя же действовать с бухты барахты! Пока они не добрались до Ванессы, вреда от них немного.

— Слушай, Дэвид, мы ведь не можем все время держать ее внутри Белого дома. Он посмотрел на помощника:

— А если ей снова станет хуже? Спенс понял Меррита без слов. Он кивнул и потянулся к телефону.

— Я немедленно вызову доктора Аллана. Меррит выхватил трубку из его рук.

— И у нас будет еще одна жертва сердечного приступа?! Джордж считает, что ты умер. Лучше уж позвоню я.

Глава 29

Где, черт подери, тебя

носило? — воскликнул Грэй, как только Барри появилась на пороге. — Ты должна была вернуться еще два часа назад.

— Я раздобыла очень интересную информацию, — сказала она. — Расслабься, все в порядке. Во второй половине дня за мной увязался «хвост», но мне удалось оторваться. Ты бы знал, как я голодна! — Она протянула ключи от машины Грэю. — Приготовь ужин, пока я приму душ, а потом поговорим.

Часом позже все они сидели за столом на кухне у Дэйли, ужинали. По радио, включенному на полную громкость, передавали концерт классической музыки.

Барри виноватым голосом рассказывала:

— Я не позвонила потому, что не могла сказать ничего определенного. Но вы простите меня, когда узнаете, что мне удалось выяснить.

— Выяснить у Ральфа Гастона-младшего?

— В открытую он ничего не сказал, но я сделала определенные выводы из услышанного. — Барри старалась говорить тихо, чтобы не перекричать радио. — Что меня поразило, так это то, что он неоднократно повторил, мол, его мать была прекрасной сиделкой.

— Ну и?

— А то, что все, кого я знаю, никогда не ставили под сомнение ее профессионализм. Зачем это ему нужно было, если такой вопрос вообще не поднимался? Это натолкнуло меня на интересную мысль, и я решила проверить свое подозрение. Я позвонила своему информатору, который работает в отделе по борьбе с преступностью, и он обнаружил ее имя в банке данных компьютера. By а ля! Ее уже однажды арестовывали!

Мужчины быстро переглянулись и снова уставились на Барри.

Она продолжила:

— Выйдя замуж за Ральфа Гастона-старшего, в течение многих лет эта сиделка тем не менее работала под своей девичьей фамилией — Джейн Хэйзельман.

— Мне ее имя кажется знакомым, — заметил Дэйли. — Помоги вспомнить.

— Несколько лет назад один тяжелобольной пациент, о котором заботилась Хэйзельман, умер. Эта смерть кому-то показалась неестественней. Уже бывали случаи, когда неизлечимых больных сознательно умерщвляли. Члены семьи того пациента оказались очень набожными католиками и потребовали у окружного прокурора проведения расследования.

— Вспомнил! — воскликнул Дэйли.

— И мне следовало бы вспомнить об этом случае, — досадуя на саму себя, произнесла Барри. — Это был один из моих первых репортажей для телевидения. В морге я ее не узнала. Лицо состарилось, да и обстановка в больнице не располагала к воспоминаниям. — Помолчав, она продолжила. — Даже несмотря на то что с Джейн Хэйзельман были сняты все обвинения, это происшествие оказалось серьезным стрессом для нее и вызвало сердечный приступ. Этот момент также был освещен в прессе. Она поправилась, и через шесть месяцев ей разрешили приступить к работе. Но все оказалось не так-то просто. — Барри перевела дыхание. — Это расследование сыграло с ней плохую шутку: несмотря на безупречный послужной список, ее вынудили покинуть больницу, где произошел инцидент. Даже после того, как она взяла фамилию мужа, ей продолжали отказывать в устройстве на работу.