Экскурсант
Шрифт:
*****
К моменту открытия на пол отсека с капсулы натекла приличная лужа, видимо, что-то было не совсем так с ее системами, а может наоборот, так и должно было быть. Пред посещением места действия, надев скафандры, мы прошли дезинфекцию. Вход в отсеки повышенной защиты, а значит и опасности, был устроен через дезинфекционную камеру, которая активировалась в случае опасности, нужно сказать, что такая же камера была и в медицинском отсеке, но ее активировали только в необходимых случаях. Клацая приводом и шипя струями холодного "воздуха" крышка капсулы отъехала с разворотом вверх, а камера, слегка наклонившись вниз, выехала вперед. В овальной, сверкающей кристалликами инея "кастрюле" находился частично покрытый узорами
– Белка, - сказал Саныч.
– Или енот какой-нибудь.
– Скорее лемур или кенгуру, - высказал я свое мнение.
– Все же симпатичное пушистое создание, а не лягушка, - продолжил Саныч.
– Да, только кусаться или царапаться ему это не помешает, - задумчиво сказал я.
– Есть, конечно, шанс, что в силу разумности оно этого делать не будет.
– Это не оно, а она, - поправила Светлана.
– Уларсу двуполы, а вернее будет сказать четырехполы с условной двуполостью. Но у них не все так просто, есть два вида "женских" и два "мужских" особей. В зависимости от формулы скрещивания получаются строго представители одного из четырех видов. По этой причине, семьи в обществе уларсу выполняют несколько другую роль, нежели в человеческом обществе. Правительство ведет учет и селекцию, предписывая каким особям с какими иметь потомство. Влечение же между представителями полов обуславливается, так сказать, периодами, когда у самок и самцов вырабатываются особые гормоны, привлекающих тот или иной вид противоположного пола. Выработка гормона так же обуславливает предпочтения и особи-носителя.
– А эта, то есть это...
– запутался Саныч.
– Ну кто, в общем?
– Этот представитель - довольно молодая женская особь, скажем так первого вида, по классификации уларсу - "ал-лаларсу", - просветила Саныча Светлана.
– Кстати, в человеческом языке, если я не ошибаюсь, есть похожий по смыслу, хоть и не совсем точный термин для перевода - "любовница".
– Везет на баб нам, Серый, - растянулся Саныч в улыбке.
– Попользуемся?
– Да ладно тебе, Саныч, придурка-то изображать, - сказал я.
– Тут контакт цивилизаций.
– А как второй женский тип переводится на людской?
– спросил Саныч.
– Очень грубо будет что-то вроде "содержанка", - ответила Светлана.
– У них там сплошной адюльтер, наверное, - удивился Саныч.
– Саныч, не суди чужой монастырь, - вмешался я.
– Тут совсем другая семейная жизнь.
Когда датчики отошли от существа, киборги вытащили контейнер из "кастрюли" и бережно понесли в медицинский блок. Пока шло сканирование, существо в сознание так и не приходило, иногда металось по "кроватке", пришлось его даже частично спеленать коконом. Как ни странно, на полное сканирование ушло всего-то чуть больше полутора суток. Как сказала Светлана, у существа были множественные сложные переломы обоих позвоночных столбов. Но из-за хрящевой структуры тканей опорно-двигательной системы процессы восстановления прошли быстро.
– Что за нафиг?
– спросил Саныч.
– Два позвоночника и ни одного из костей?
– Ну и что, - откликнулся я.
– Ты же видишь, существо очень гибкое. Хоть у нее и четыре конечности, я уверен, что нашим кошкам до нее далеко.
– Но хост-то один, - недоумевал Саныч.
– Оба позвоночных столба весьма тесно связаны друг с другом, в хвосте же они вообще объединены в одно целое, - отозвалась Светлана.
– Существо имеет продольную симметрию тела, так что оно похоже на земную фауну, хоть мозг у него находится и не в голове.
–
– сильно удивился Саныч.
– В груди, - ответила Светлана.
– Там есть единственный отдел скелета, состоящий из довольно прочной "кости", на самом деле - ороговевшего хряща.
– Ничего себе, а голова зачем?
– у Саныча от удивления отвисла челюсть.
– Для лучшей обзорности, наверное, - ответила Светлана.
– Кстати, функции головы очень схожи с аналогичными функциями у человека, исключая наличие мозга.
– Значит не белка, и не енот, - почему-то огорчился Саныч.
– Саныч, ну ты, как маленький, - удивился я.
– Мы же от Земли бог знает на сколько светолет улетели, а ты хочешь, чтобы тут было, как там.
– Да понимаю я все, - буркнул Саныч.
– Бе-е-е-лочку хочу.
– Придурок, все бы тебе играться, повзрослеешь когда-нибудь?
– беззлобно сказал я.
– А у нас, кстати, есть чем выздоравливающую девушку кормить?
– задал Саныч на удивление правильный вопрос.
– Я не сомневаюсь, что медицинский блок может сделать для нее оптимальный подбор необходимых питательных и других веществ. Будет ли она их есть?
– Сейчас исправим упущение, - согласилась Светлана.
– У меня есть информация о пище, да и на станции оставалось много консервов, должны быть даже какие-то заморозки. Сгоняем "Блоху" за спецдоставкой.
Мы успели доставить продукты и прогнать их через наш синтезатор. Кое-что, по мнению Светланы безопасное для человека, Саныч даже попробовал. И один фрукт или овощ ему даже понравился. В общем, к пробуждению нашей новой дамы еда была готова. Белочка, как мы с Санычем единогласно договорились ее называть, потихоньку приходила в себя. Отпущенная коконом "кроватки", она как настоящая земная белка, свернулась в рыжий клубочек, прикрыв шикарным хвостом нос. Потом, видимо окончательно проснувшись, из клубка высунулась четырехпалая лапка-рука. Прелестное создание потянулось и подняло голову. Глаза Белки были ярко-оранжевыми и необычно крупными, как апельсины. Видеть нас Белка не могла ввиду непрозрачности переборки, мы же видели отлично ее сенсорами "Ботаника", как будто перегородка была прозрачной. Белка встала на все четыре конечности и выгнула спину, как обычная земная кошка. На этом сходство закончилось. Белка ловко перекинула две лапы одной стороны тела через спину, снова встала на все четыре и выгнулась так же в другую сторону. Закончив с "потягушками", наша гостья легко спрыгнула на пол. Обойдя несколько раз "кроватку" и абсолютно проигнорировав еду, запрыгнула обратно и начала вычесываться. В процессе этого занятия мы поняли, что такое тело без костей. Для Белки просто не было недоступных на теле мест.
– Хороша в сексе, наверное, - ухмыльнулся Саныч.
– Представь наших баб с такой гибкостью.
– Ты в своем репертуаре, Саныч, - усмехнулся я.
– Была у меня как-то знакомая балерина, ногу так один раз в интиме убрала за голову для удобства, что у меня все, что стояло, упало от страха, что она узлом завяжется, а обратно развязаться не сможет. Ты лучше посмотри, какая грация движений, это же просто рыжее воплощение пластики.
– Светик, а она чего-нибудь говорила?
– спросил Саныч.
– Как их речь звучит, ты упоминала, что они звуком общаются.
– Нет, - отозвалась Светлана.
– Но можно узнать.
Светлана что-то прощелкала. Белка, видимо от неожиданности, взвилась практически к потолку и приземлилась на четыре лапы. Хвост распушился, глаза возгорелись оранжевыми прожекторами. У существа оказалось четыре круглых пушистых уха, вдоль спины от самых ушей и до хвоста шла меховая дорожка в данный момент вставшая дыбом.
– Что ты сказала?
– спросил я.
– На поединок ее вызвала?
– Просто поздоровалась, - ответила Светлана.
– У них есть всякого рода рассказы, фразу оттуда взяла, разговорной-то базы нет.