Экспансия (сборник)
Шрифт:
За ним следом, с меньшей ловкостью, из невысокого антиграва выполз, пригибаясь, Пестель. А ведь когда-то он входил в волейбольную сборную города, вспомнил Ростик, и уж в чем-чем, а в неуклюжести замечен не бывал.
– Где будем смотреть? – спросил он.
– Какая разница?.. Вот плиты сломаны, – указал Пестель на обломки в полусотне шагов от места их посадки. – Там все видно.
Лада тоже спустилась за землю, удерживая полетный шлем в руке. Ее волосы стали какими-то слишком длинными… для нормального служаки.
Пестель вдруг убежал вперед, видимо, хотел
– Лад, а воды я тебе подолью сколько угодно. Мама наших домашних бакумуров в ежовых рукавицах держит, они дров не пожалеют, все устроят в лучшем виде.
– Почувствовал, чертяка, – с чувством проговорила девушка. – Вот за это я тебя и боюсь, Гринев.
Пестель выскочил из-за соседней, боком стоящей плиты в мелких керамических квадратиках и взмахнул рукой:
– Рост, сюда, тут почти показательный скол имеется.
Ростик подошел, посмотрел, но особенно разглядывать было нечего – Пестель и так все описал исчерпывающим образом. Рост попялился на сломанную плиту, собрался… Ну, дырки у расколовшейся поперек панели, вторая ее часть упала и лежала теперь на метр ниже. Но потому и отвалилась, что в сколе, прямо по его середине однообразно и ровненько шли пустые, круглые, как от больших пуль, отверстия. И следов ржавчины вокруг них действительно не было.
– Что думаешь? – спросил Пестель.
И вдруг, словно бы наваждение, наведенное на него страстной Ладой, накатило снова. Рост понял, что ощущает… Он повернулся чуть не на каблуках, и посмотрел назад, туда, где они были только сегодня днем, откуда прилетели. В сторону Олимпа, который за туманной изморозью был отсюда не виден, хотя в ясную погоду летом его отлично можно было разглядеть.
– Ты чего? – спросила Лада, она обеспокоилась, у нее даже рука дернулась к поясу, где висел ее пистолет.
– На нас кто-то смотрит, – проговорил Ростик, не слишком понимая, что его слова могут значить.
– Откуда? – не разобрался Пестель. Тоже оглянулся, но смотрел на развалины, искал среди них хотя бы намек на настоящую опасность.
– С Олимпа, – упавшим до шепота голосом добавил Рост. – Эх, зря мы оттуда улетели. Главное – там.
– До Олимпа – почти три сотни километров, а если считать до вершины, тогда больше. – Лада призывала его к здравомыслию.
Ростик повернулся, чтобы лишить Пестеля возможного отказа, даже взял его за пуговицу бушлата, и спросил:
– Жорка, ты можешь нам раздобыть дыхательные аппараты, чтобы взобраться на Олимп?
– Акваланги подойдут? – спросил Пестель, хотя в его глазах определенно читался испуг, он почему-то не понимал, чего хочет Ростик.
– Не знаю, что подойдет, просто хочется иметь баллон с воздухом, чтобы можно было подняться туда и… Не знаю, но что-то мы там должны найти.
– Акваланги раздобыть несложно, – признал, наконец, Пестель, хотя по-прежнему мало что понимал. – Мы почти с десяток штук изготовили. А воздушный насос можно на заводе позаимствовать, там даже небольшие такие есть, для твоих… экспериментов в самый раз будут, их несложно в трюме антиграва закрепить.
Рост
Глава 2
Ким мял Ростиковы бока и плечи так долго, что Лада даже решила вмешаться. И не без успеха, силушки ей было не занимать, уж в этом кто-кто, а Ростик убеждался не раз.
Впрочем, последнее время ему становилось все понятнее, что не он один. Но после того как Лада почти неделю прожила в его доме, он решил отгонять эти мысли. Не то чтобы в любовных делах он был фаталистом или… пацифистом, просто он все чаще подмечал за собой элемент стоицизма, когда перенести какую-либо неприятность было проще, чем разгонять нервы и усложнять ситуацию – прежде всего для самого себя.
– Ну, ты… – от волнения Ким, казалось, не находил слов. – Ты же… Вот наконец.
Что он хотел этим сказать, было понятно Ростику и немного Пестелю. А вот Лада слегка перепугалась, только виду не подавала. Зато, когда они уселись на бережку холодного ручья, который даже под весенним солнышком стекал с Олимпа пополам со снегом, Ким решил удариться в воспоминания.
– Все как встарь, – он счастливо оглядел Пестеля. – Когда мы втроем… Нет, вчетвером, с Антоном…
– Там еще много кого было, – высказался и Ростик. Он и корил себя за внешнюю холодность, и в то же время знал – того, как он смотрит на Кима, достаточно, чтобы друг не заподозрил его в черствости.
– Я про тебя много наслышан в последнее время, – оповестил Ким. – Такое впечатление, что только о тебе и говорят.
– Может, ты только о нем и слушаешь басни всякие? – спросила Лада подозрительно.
– Ничего себе – басни! Да у нас половина народу мечтает к тебе устроиться как-нибудь. Я по десятку рапортов в неделю получаю с просьбой перевестись в твою команду.
– Врешь, – уронила Лада. И тут же вгляделась в Ростика, не переборщила ли она.
– Тем не менее факт в том, что все полагают: только у тебя настоящие дела и творятся. – Ким махнул рукой, словно отрицал весь мир, который лежал под ними и был неплохо виден в этот ранний весенний денек с высоты Олимпа. – А остальное… Рутина, брат.
– На этот раз ничего рутинного я тебе предложить не могу, – смеясь глазами, оповестил Ростик. – Даже наоборот, будем, если все удастся, первой командой, которая заберется на верхушку Олимпа. Покорим его, так сказать.
– Неплохо, – кивнул Пестель.
– Ребята, – Ростик попытался стать серьезным, хотя рядом с Кимом в таком вот настроении это было непросто. – Давайте поймем главное – задача не из легких, как бы к этому ни относилась… молва, или начальство, или мы сами тут, внизу. – Он собрался, ребята немного притихли. Даже Микрал, который стоял рядом с загребным летающей лодки, на которой Ким с Пестелем приволокли, наконец, акваланги, здоровенный п’ток по имени Черак, поднял свои уши, чтобы не пропустить ни одного начальственного слова.