Экспансия. Рой

Речкин Александр Викторович

…

– курсанты! Что главное для разведчика территорий? Да не выносливость! И не только навыки пилотирования корабля в разных условиях! Нет, не научные знания.. Запомни, курсант, главное, в любой ситуации найти в своей бестолковой голове какие-то из этих самых знаний в ЛЮБОЙ ситуации, и найти именно те крохи понятий, которые в ДАННОЙ конкретной ситуации спасут тебе жизнь! Тогда, когда у тебя не будет ни одной лишней секунды на поиск информации, и где нет добренького боцмана и святого начальника курса! – в голове Барт, словно наяву, всплыла сцена из периода пребывания в учебке разведчиков. Его взвод только что завершил 18й подряд раз преодоления специализированной полосы препятствий для тренировки космодесантников и строй курсантов медленно раскачивался, пока их грудные клетки приходили к нормальному дыханию, а ноги постепенно переставали подгибаться после полученной нагрузки. Наиболее стойкие физически при словах про добренького боцмана и святого капитана

второго ранга – начальника их курса даже смогли вымученно оскалиться… А «добренький» боцман продолжал экзекуцию своим непереносимо скрипучим громким голосом, от которого начинали шевелиться волосы на голове:

– Крайтон, какова удельная масса ядра водорода? – Чиф, удельная масса ядра водорода равна …, боцман, Чиф! – докладывал задыхающийся Крайтон,

– Ленски, какое расстояние пройдет звук в атмосфере планеты, аналогичной Гентору за 20 минут?

– Чиф…, я…Чиф..Боцман, Чиф......, – глаза долговязого курсанта с фамилией ЛЕнски расширились до размеров небольшого астероида, – Боцман, я.., я…

– отставить, Ленски! – на полосу препятствий марш! Норматив не ниже второй ступени! И думай, пока бежишь, Ленски, иначе пойдешь доедать кашку своей мамочки! – боцман не чувствовал жалости.

– Симарт! У тебя нет связи, есть только стандартный комплект десантника, как подашь сигнал командиру взвода на расстоянии?

– Боцман, Чиф, использую фонарик из комплекта десантника и азбуку Морзе! Чиф! – пока очередь дошла до курсанта Симарта, он уже почти пришел в себя. Голос боцмана курса сместился к левому флангу строя…

– каково расстояние до Солнца системы планет Гентор, Бродманн?..

Ответ курсанта Барт уже не слышал.

– Ия, пройди в грузовой отсек, и жди там моей команды. Когда я скажу, откроешь створки окна визуального контроля атмосферы.

Женщина ничего не спросила, только взглянула на капитана серьезным взглядом: ты знаешь, что делаешь, командир, и вышла в коридор между отсеками.

Пилот повернулся к пульту управления:

– Капитан Симарт – командиру крейсера!

Ответ пришел немедленно – видимо, за любой электромагнитной активностью на корабле-разведчике наблюдали.

– слушаем тебя, Симарт Барт, – это было первый голос, который человек услышал с крейсера вторжения.

– необходимо зарядить аккумуляторы блока аварийного жизнеобеспечения. По инструкции положено – пояснил он, постаравшись придать голосу некоторую виноватость.

– они расположены по правому борту ближе к корме судна. Прошу вас уменьшить мощность маневрового луча на .., – Барт совершил несколько манипуляций с голомонитором перед ним, – 24 с половиной процента. Мне необходимо совершить поворот на 34-65. (Прим. автора: для обозначения углов поворота в космосе, где привычные направления и системы координат теряли свою применимость, теоретики космофлота предложили на простых маневрах обозначать угол перемещения двумя цифрами: первая угол нового направления относительно предыдущего по горизонтальной оси – вторая угол вертикального направления. Положительным принималось первичное направление носа корабля)

– ждите. – Через несколько секунд пришел ответ – подготовьтесь к повороту через 30 секунд. Даем обратный отсчет на запуск маневровых двигателей: двадцать девять, двадцать восемь, двадцать семь..

Барт повернул корабль. Теперь правая сторона кормы обратилась к Солнцу, а окно в грузовом отсеке оказалось направленным к орбитальной станции 2 Гентора. При этом флот Вторжения пришельцев оказался почти с противоположной от окна стороны.

– Иолайя, открой створки окна!

Капитан резко развернул кресло и побежал в коридор. Влетев в отсек, он не стал бежать к окну, хотя, как обычно, вид в космос для человеческих глаз навсегда остался одним из самых великолепных зрелищ и любой, будь то новичок или старый космический волк, никогда не могли оторвать взгляд от только что открывшегося вида в открытое пространство. Вместо этого разведчик встал возле выключателя освещения в отсеке. Задумавшись на секунду, он нажал кнопку «включить освещение отсека»…

После того памятного для истории Гентора совещания, все внутренние силы планеты были брошены на мобилизацию ресурсов и людей перед могучим противником. Все штаты орбитальных станций, флота и наземных сил были укомплектованы до состояния военного времени и проходили дополнительные тренировки для до-обучения призванных резервистов новым технологиям и навыкам.

Орбитальная станция под номером 2, построенная на орбите Гентора ранее других (первая была серьезно модифицирована после первой сборки на орбите и не могла считаться новой – ее теперь классифицировали скорее как верфь), была самой старой и к настоящему моменту использовалась в основном для ремонта патрульных катеров и некоторых пассажирских и исследовательских моделей кораблей. К началу мобилизации на ней немедленно начались работы по укреплению наиболее изношенных узлов, ремонт маневровых двигателей (а маневровик

на орбитальной станции – это Вам не шутка!), навешивание дополнительной брони, установка современных моделей орбитальных пушек и лазеров среднего класса. Штат станции также был доведен почти до полного комплекта со всем обслуживающим персоналом. Срочность действий на станции обуславливалась еще и тем, что она находилась почти напротив нацелившегося на Планету флота агрессора, и предполагалось, что она одной из первых примет на себя удар крейсеров врага. А незначительное удаление противника позволило бы ему уже через три с половиной часа полета по прямой на фотонных двигателях оказаться на расстоянии стрельбы из лазеров главного калибра, а еще через сорок минут – даже обычными ядерными торпедами. Конечно, такая дальность позволяла открыть огонь и с орбитальной станции, но эффективность более совершенного оружия на бортах кораблей флота врага предполагалась выше, чем у Космофлота Империи. Поэтому ближе к Станции 2 переместили станцию 4 с более мощным вооружением, в качестве прикрытия, а станции 2 обозначили первоочередной задачей визуальное и электронное наблюдение за перемещениями в боевом строе противника. Третья станция, не многим уступала по оснащенности Четвертой и ее тактическое положение было сохранено для обороны планеты. Первая орбитальная сместилась на обратную от флота Прагматии сторону планеты, так чтобы дать ей шанс хоть какое-то время продержаться и использовать ее ресурсы для восстановления поврежденных кораблей Боевого флота.

Также на второй станции организовали нечто вроде ускоренных курсов для специалистов связи и наблюдения. Старшими в вахтенных сменах назначались сержанты или старшины из кадрового состава флота или сил орбитальной обороны, а в подвахтенные им отводились два-три человека из специалистов, призванных по мобилизации, и прошедших первичное ознакомление с новым оборудованием на планете.

.... В рубке наблюдения четвертого сектора Орбитальной станции 2 дежурили трое:

Сержант-мастер Симонович, огромный детина с лицом, покрытым оспинами, и манерой самым вкрадчивым тоном сообщать отвратительные новости, типа «два наряда вне очереди, сопляк»; резервист пятнадцатилетней давности Турлан Могарский, радиоинженер высшей квалификации и глава семейства из жены, тещи и четверых ребятишек, с небольшим брюшком; третьим нес вахту наводчик башенного станционного лазера, только что прибывший из учебного подразделения артиллеристов Ларгон Прома. Последнему Правительство Гентора в лице Императора объявило амнистию, как и многим другим заключенным, совершивших незначительные проступки вроде кражи кассы своих предприятий или бытовые преступления.

Сержант-мастер Симонович дремал в кресле в задней части рубки. Способность заснуть таким особенным способом, когда ты слышишь все вокруг себя, чувствуешь изменение температуры или запаха, видишь седьмым чувством, где находится каждый из присутствующих – и при этом все-таки спать, вырабатывалась годами безупречной службы кадровым сержантом на разных должностях и в разных подразделениях. Могарский пытался уснуть в специально подвешенном гамаке, так как его очередь дежурить наступала через два часа. Попавший в новые условия пребывания, инженер не мог привыкнуть к несколько меньшей силе тяжести на станции, и его обычно нагруженное избыточным весом тело испытывало определенный прилив бодрости, что и мешало уснуть. Вахту нес Прома. Он все еще находился под впечатлением от произнесенных сержантом ему прямо в ухо «ласковых» слов вкрадчивым тоном о том, что думает он, сержант-мастер Симонович,с двадцатидвухлетней выслугой, о тех недоделанных салагах, которых в детстве не учили правилам поведения и которые ничего тяжелее собственного – догадайся сам чего, недоучка! – в руках не держали, а, попав на первое, второе, третье (нужное подчеркнуть) дежурство в своей салажачьей службе, сразу начинают вести себя непотребно и класть ноги на пульт связи и наблюдения. Оторопевший Прома вскочил, вытянулся во фрунт и дослушивал последние фразы, недоумевая, как спящий, по его мнению, сержант, мог узреть момент, когда он вытянул затекшие в армейских ботинках ноги на пульт. Однако размышления на эту, скорее философскую, чем практическую, тему были прерваны каким-то бормотанием, доносившимся из гамака:

– непонятно, откуда взялась эта двойная звезда, мы ведь уже как восемь лет закончили составление полного реестра и сдали его в инфосеть для публикации…

– чего ты там бормочешь, Могарский? Какая двойная? Какой реестр? Не думай только, что если ты не смог уснуть сейчас, я потом стану проявлять к тебе жалость и давать еще пять минуточек, когда тебе придет пора давить задницей это кресло.

Могарский открыл глаза.

– правильно сержант говорит – недоучка ты, Ларгон, – незлобиво ответил резервист. – Твоя задача – наблюдать, а ты такой наблюдатель, что и не заметил до сих пор, что на треть от нуля вправо уже пятнадцать минут что-то моргает. Я подумал было, что это неизвестный нам двойник, который мы по невнимательности не внесли в коммерческий планетарный каталог звезд для инфосети. Это была специализации нашей конторы, чудо.