Экспансия. Рой

Речкин Александр Викторович

Приготовившийся выдать какой-нибудь очередной перл по поводу слишком умных резервистов, ввиду своего слишком ученого вида попавших в переделку под названием «мобилизация», Прома проглотил заготовленные слова и, в некотором страхе, что сержант обнаружит его невнимательность и придется, как минимум, выслушать очередной мерзкий монолог о его, ЛАргона, способностях к обучению и службе, повернул голову и посмотрел в направлении, указанном Могарским. Несколько секунд он разглядывал мерцающий огонек.

Его практически невозможно было различить, и, к тому же, что-то показалось ему странным в этом мерцании… Потом он решил, что понял, что ему не нравится, и решил высказать этому умнику, что он думает о его наблюдательности. Поворачиваясь в сторону гамака с лежащим в нем сослуживцем поневоле, он начал:

– эй, баклажан (насмешливое прозвище призванных на военизированные сборы в процессе мобилизационной подготовки гражданских специалистов – вызвано специфическим цветом шевронов на рукаве униформы), это же электрический свет, а никакой не двойник, – и осекся на полуслове, – электрический? В космосе?

Бывший заключенный начал было поворачиваться в сторону кресла со спавшим в нем мастер-сержантом, но тут же оказался нос к носу с Симоновичем. Сержант уже стоял рядом и из-за спины Промы наблюдал за тем же сектором космоса, что и Могарский.

– скажешь спасибо еще Могарскому, солдат, – не глядя на Прому, – произнес Симонович. Он сел в кресло рядом с тем, где только что сидел Прома и коснулся значка вызова главной рубки станции на голомониторе.

– Четвертый сектор – главной рубке! Наблюдаю неопознанный мерцающий свет искусственного происхождения в направлении 32-4.

Дежурный офицер, в тот самый момент уже заметил странное моргание света, уже протянул руку к пульту рубки дальномерщиков и, не отвлекаясь от обдумывания дальнейших указаний по станции, ответил: – принято, продолжайте наблюдение, ждите указаний,

– Дальномерный узел, ответьте! Робсон, дьявол вас побери, просыпайтесь, лежебоки!

Робсон, старшина, ответственный за дальномерщиков, отозвался спустя пару секунд:

– На связи, Чиф, Майор!

– Произвести все замеры, поставить на электронику объект и дайте мне увеличенное изображение на четверть главного монитора.

– Есть, Чиф.

Через минуту ожидания майор увидел на увеличенном изображении корабль малого класса. В кормовой части корпуса корабля было открыто окно наружного наблюдения, и свет в окне постоянно загорался и гас с определенной периодичностью.

Тем временем с узла дальномерщиков поступил доклад:

– Чиф, корабль не подает никаких сигналов в стандартных частотах, никаких признаков аварии или критических повреждений, активности приборов наведения вооружения не обнаружено. Визуальный осмотр при максимальном увеличении электроскопом –

судно класса Интеллидженс Пауэр 3, территориальный разведчик, капитан Симарт Барт, экипаж – два человека, капитан и штурман. Жду разрешения на установление контакта с кораблем.

– подождите, – шестым чувством Майор ощутил, что мерцание света и есть сигнал, и если им воспользовались, значит, другого варианта не было. Он еще некоторое время смотрел на огромный голомонитор внешнего обзора станции. Офицер удивлялся двум вещам: как на таком расстоянии они смогли все-таки наблюдать этот свет, и кому и зачем могло прийти в голову производить сигналы таким образом.

– Дальномерщики, Робсон, кто у тебя сегодня еще в смене? Точнее, доложи мне, есть кто-то из кадровых?

– Так точно, Чиф, Майор, «первоклассник» Скалкори («первоклассник» – рядовой, специалист первого класса).

– К монитору его!

– Скалкори на связи, Чиф, Майор! – майор в это время отдал распорядился помощнику передать на монитор комма в отсек дальномерщиков запись сигнала с самого момента обнаружения.

– смотри запись на комме, солдат, – приказал майор. – Что тебе видится?

С той стороны коммуникатора ветеран службы в армии склонился надо монитором. Отсюда офицер видел только лицо и плечи подчиненного: глаза неотрывно следили за чем-то на экране, брови сошлись почти на переносице. И вдруг Скалкори начал шевелить губами.

– Что там, солдат?

– …– обычным лучом связи не отвечайте. При расшифровке данных, полученных с захваченного устройства, связи обнаружен факт централизованности управления Флотом Вторжения. Буду передавать сообщение по три раза. В качестве подтверждения отправьте патрульный маловооруженный катер на расстояние визуального контакта в реальном времени….

– Командир, нет возможности так быстро переводить, и фраза, видимо не сначала записана. А так: Это однозначно азбука Морзе.

– Что это? Какой-то аварийный шифр?

– не совсем. Военные пользовались таким способом передавать радио сигнал. Собственно, шифр проще некуда: буквы отличались только набором пауз и сигналов. Известно было, что длинный сигнал составлял три длины короткого, так же регулировались промежутки между сигналами и т.п. Связисты раньше передавали радио сигнал на частоте таким кодом – при том устаревшем оборудовании такое кодирование могло значительно сократить скорость передачи сигнала от одного источника к другому. Нас этому курсовой старшина учил, как один из способов подать сигнал бедствия и описать ситуацию. Весь алфавит был записан комбинациями коротких и длинных сигналов. Их еще точка – короткий и тире-длинный называли, кажется.

Конец ознакомительного фрагмента.