Экспансия. Тетралогия

Романов Николай

Как только заканчивали очередную казарму, с небес спускался «кашалот» с очередным подразделением галактов. Требовалось заселить их и проинструктировать очередного командира.

Обедали уже обычным порядком, в столовняке, за столами.

И снова – только что отстроенная казарма, очередное подразделение с неба, новый командир…

Так прошел день.

45

А вечером к Кириллу подошла Камилла Костромина.

–

Слушай, Кент, тут у меня такое дело… – Она замялась, не смея поднять на него глаза.

– Ну что тебе? – В мыслях полковника Кентаринова жил завтрашний день, и на ерунду не оставалось никаких сил.

– Знаешь… Я понимаю… Ты… Это… Боюсь, что…

Камилла никогда не отличалась косноязычием, и Кирилл мгновенно насторожился.

С какого дьявола этот лепет! Испугалась предстоящего боя?… Ерунда! Костя и трусость – несовместимые понятия… Она – опытный, проверенный в сражениях боец и никогда испытывала робости ни перед схваткой, ни перед командиром. Отбрить могла наедине – мало не покажется!

– Прапорщик Костромина! Извольте выражать свои мысли связно! Вы – галакт или прогуляться вышли?

Такая грубоватая реплика показалась Кириллу самой подходящей.

Камилла подобралась, подняла на него виноватые глаза. И проговорила шепотом:

– Господин полковник! У меня личное дело… Как бы вы отнеслись к предложению сопроводить меня сегодня в санузел?

У Кирилла отвалилась челюсть.

Таких предложений ему давно не делалось. Гаремницы строго держали себя в руках и не создавали своему командиру былых ржавых пистонов.

– Э-э… – сказал он. – Костя, у тебя башню с курса не снесло? С каких пор такие желания?

– Нет, Кира, башню у меня не снесло. – Камилла по-прежнему говорила шепотом. – Я в теме, что это не понравится ни Светке, ни остальным. Но… – Она развела руками. – Кто знает, может, такой возможности мне больше и не представится. Вообще!

Кирилл поморщился.

У девочки точно башня рухнула. И надо было поставить ее на место. И саму Камиллу, и башню.

– Прапорщик Костромина! Отставить предлагать себя командиру! Что значит, не представится? Еще как представится!

Он тут же сообразил, что выразился весьма двусмысленно.

– То есть… Ты, наверное, понимаешь… Я вовсе не думаю…

Камилла грустно усмехнулась. Наверное, хотела скомандовать: «Извольте выражать свои мысли связно, господин полковник! Вы галакт или прогуляться вышли?»

– Ладно, Кент, проехали, – сказала она. Заняла уставную стойку – пятки вместе, носки врозь. И отчеканила: – Разрешите идти, господин полковник?

– Свободны, прапорщик! – скомандовал Кирилл.

Камилла потопала прочь. Но, пройдя три шага, оглянулась. Во взгляде ее жили

неутихающая боль и откровенное сожаление.

А чуть позже с тем же самым предложением к Кириллу подкатилась Альвина Заславина. Правда, эта не мямлила. Выразилась предельно доступно:

– Кент, прости, но сегодня я хочу тебя.

– А как же Афоня? – спросил Кирилл.

– Плевала я на Афоню! Сегодня не он герой моего романа!

– А что у нас сегодня? День измен?

– До фомальгаута мне, что у нас сегодня. Может, завтра уже не будет вообще ничего.

Ну вот, еще одна охотница до командирской любви! Что за напасть случилась с ними?

Ответ, который получила Пара Вин, был по смыслу тот же самый, что Кирилл дал Камилле.

– Эх, Кент… В последнее время ты стал таким… таким… таким замороженным.

– Ты ошибаешься, Альвина! Я остался, кем и был.

Он ей не врал. По крайней мере, сам он считал именно так. Он был тем, кем прежде.

И потому озаботился происшедшим.

Неужели с метелками следовало снова провести «курс лечения», как в былые времена. Однако горячку пороть, пожалуй, не стоило. Единый любит троицу. Вот если командирской телесной благосклонности примется добиваться еще кто-нибудь из гарема, тогда потребуется принимать срочные меры. А пока подождем. Может, само собой рассосется…

46

А на следующее утро, после завтрака, устроили парад. Как аналог привычной галактам «раздачи».

Все восемнадцать тысяч бойцов выстроились на плацу, в который превратили изрядный кусочек местной степи.

Конечно, пришлось обеспечить армию средствами трансляции – попробуй, оратор, докричись до каждого бойца!..

Плац венчала трибуна, на которую взгромоздился Кирилл. По обе стороны трибуны стояли «кентавры». Не все – «ссыльных» он уже отправил в разные концы своей армии.

Кирилл приготовил речь на манер капелланской. Однако в последний момент изменил ее характер.

Бойцам не нужна была пропагандистская трескотня. Проще всего и лучше всего – сказать им правду.

Правду он и сказал. Как ее понимал…

– Друзья мои! Я не буду травить перед вами вакуум. Мы оказались под этими небесами отнюдь не по своей воле. Вы видите, что здешний мир очень сильно отличается от привычных нам мест. Для этого достаточно взглянуть вверх… Однако и здесь найдены наши старые враги, а значит, мы оказались в этой планетной системе не случайно.

По ходу Кирилл воодушевлялся. Словно разгонялся в пути.

Видимо, галакты тоже воодушевлялись и действовали на него соответствующим образом. Психология толпы – известное дело…