Экспансия

Гуров Валерий Александрович

Между тем, не доверяет великий князь степнякам, которые уже и кровь пролили за общее дело. Не доверяет? И правильно делает. Я бы на его месте не доверял бы даже и Братству. Жаль, что я не на его месте, иначе сделал бы намного больше, имея в ресурсе Киев. И сейчас я отправил бы большой отряд на север, чтобы не только все разузнать, но и показать противнику, что его хитроумный план раскрыт.

— Кто принес новости? Тысяцкий Владислав? — спросил великий князь Изяслав, глядя на воеводу Братства, зная при этом ответ, так как я и докладывал на Военном Совете. — Шустер, воевода, твой тысяцкий. Так вышло,

что с иным тысяцким Братства, так шапочно и знаком, а этот пострел везде преуспел.

Такая незамысловатая юмореска несколько разрядила обстановку и многие искренне засмеялись, выплескивая напряжение.

— Вот кто новости принес, тому и следует доказать нам, что все это не выдумка, и наши враги уже у Переславля. Почему тогда нет никаких сведений оттуда? — говорил Изяслав Мстиславович.

— Большим степным войском можно отлавливать всех вестовых, — сказал я, понимая, к чему клонит князь.

— Возьми свой отряд, иди на север, к Великой Стене. Я дам тебе еще своих людей, кабы и они все узрели и поняли, попали ли мы в ловушку, али нет, — поступил приказ от великого князя.

А имеет ли он право мне приказывать? Имеет. Тут же речь даже не о том, какой статус у Братства, подчиняется ли наша организация великому князю. В данном случае общее командование у великого князя Киевского, так что нужно исполнять приказы, но есть некоторое «но»…

— Я исполню твой приказ, князь. Но дозволь это сделать всеми воинами, кои есть в моем подчинении? — сказал я.

— Мне нужен быстрый ответ о планах врага, потому пешцы твои только замедлять станут, — показал свою осведомленность Изяслав.

Знает, кого я привел, наверняка, нашел у кого уточнить, зачем это какие-то пехотинцы, тем более, что немало воинов конных.

Я чуть задумался, делая нехитрые расчеты в голове. Конечно, князь прав и с пехотой я становлюсь менее мобильным, что для разведки преступно и опасно. Но можно же посадить всю пехоту на возы. Так и доставить воинов можно в нужное место и они не будут усталыми. Вот я и подсчитывал, сколько могу отрядить для разведкисобственных возов, получалось, что не хватало мне гужевого транспорта.

— Мне нужно сто телег с конями, — сказал я после некоторой паузы, что понадобилась на расчеты.

— А, может мне тогда проще кому иному приказать такое дело? — с нескрываемым раздражением спросил Изяслав.

Никому не нравится, когда подчиненный начинает выдвигать условия для выполнения того, что должен сделать без каких-либо дополнительных условий.

— Великий князь, я думаю, что нужно провести разведку-боем. Замедлить врага, показать ему, что план раскрыт. Для этого мне нужно больше воинов, чем тех, что сейчас есть в подчинении. Ну и передвигаться быстрее. Тогда Ольговичи и кипчаки заволнуются, осознают, что их задумка раскрыта, будут думать, что делать дальше. Мы ударим их же хитростью — покажем, что все наше воинство пришло, — говорил я. — Но для этого мне нужно еще три сотни славных степных воинов, а так же, если брат-тысяцкий Никифор отдаст своих лучников, так и их заберу.

— Ну ты и измыслил! — задумчиво говорил Изяслав Мстиславович, не обращая внимание на те недоверчивые взглядами, которыми меня «награждали» присутствующие. — Но как только что-то станет известно, ты сразу же шлешь

вести и мы выдвигаемся на север.

Я поклонился Изяславу и чинно, с чувством собственного достоинства обратно сел на лавку.

— А ты, Аепа, — обратился Изяслав Мстиславович к предводителю союзных половцев. — Дашь воинов тысяцкому. Коли сам возжелаешь участвовать в этом деле, то подчинись Владиславу Богояровичу.

Великий князь посмотрел на воеводу Братства

— С моими людьми отправляйся в сторону Шарукани. Нам и остается до этого града два дня перехода. А тут не вся трава спалена. Если и у города будет трава, значит соврал нам человек твоего тысяцкого.До тех пор, пока мы не узнаем, что случилось, остальные стоим тут, — раздал приказы Изяслав Мстиславович.

Телеги дали. Жаль, конечно, что не все из них были качественными и мы потратили еще целый день для того, чтобы сформировать поезд, договориться о действиях, кто в авангарде идет и как поступает, если видит врага. Тоже самое определили и для арьергарда. Согласовали цвета стягов, которые должны будут вывешиваться для координации действий, как во время боя, так и преддверии оного. В центре всего этого построения ехала пехота. Для некоторого облегчения обоза, пришлось взять еды только на семь дней, как и фуража для коней. А вот запас стрел и арбалетных болтов, бутылок со смесью, забирали весь.

— Как так выходит у тебя, тысяцкий-брат? Что не месяц, так все больше прирастаешь воинами? Уже почти что и две тысячи под тобой? — спрашивал Геркул, который уже в первый переход ехал рядом со мной.

— Так и выходит. Ты же знаешь, что Аепа влился в наш отряд только пятью сотнями воинами, сотню прислал и воевода, да великокняжеские люди, — перечислял я новый состав своего небольшого, но уже войска.

Мы второй день шли на север, не встречая серьезного сопротивления. Союзным половцам, а это были, по словам ханского сына Аепы, лучшие из лучших, удалось нагнать и разбить два разведывательных отряда врага Так что кое-кто и трофеями оброс. Правда отряды эти были по два десятка каждый, но, по словам ханского сына, горячего сына Степи, никто не ушел. Если так, то о нашем приближении не должны знать.

Скорее всего, не знают, так как мы уже должны быть близко к Великой стене, но препятствий для продвиженияпока не видно. Тут два возможных варианта: либо враги ушли далеко и уже штурмуют Киев, либо они поздно узнали о нашем приближении и, если и выдвинули свои силы к нам навстречу, то недавно.

— Стой! — скомандовал я, когда увидел спешно скачущего одинокого воина.

Он держал в руках развивающийся стяг. Это сигнал о приближающейся опасности.

— Оборудуем позиции! Занимаем холмы, ставим гуляй-поле! — кричал я на разрыв голосовых связок.

Мои приказы повторялись сотниками и десятниками, и уже быстро весь поезд стал, как растревоженный муравейник. Мы десятки раз, если не сотню, отрабатывали быстрый переход от походной колоны к боевым порядкам. На учениях подобные мероприятия были отработаны до автоматизма, каждый уже знал, что именно ему делать, свое место, свою телегу, которую он должен перевернуть и скрепить с соседней, свои колья, которые нужно в срочном порядке вкопать на расстоянии в шестьдесят-семьдесят метров от укреплений.