Экспедиция на Красную планету
Шрифт:
«Такой шанс упускать глупо, – соглашался с Альбером Фёдор, признавая его полководческие замашки. – Надо лишь попасть в команду и пройти на корабль, а уж там я не забуду повсеместно упоминать наш канал и зарабатывать ему бонусные очки. Кроме того, я смогу вести дневник путешественника и брать эксклюзивные интервью у всех участников экспедиции. Об этом и крупные телекомпании мечтать не смеют! Точнее, мечтать-то они, наверно, и смеют, но вряд ли им подобная мысль придёт в голову. Иначе бы они не с микрофонами по залу бегали, а
– И побольше скандалов, Федька, внутри корабля, как я тебя учил, – услышал он сквозь пелену мыслей наставления друга. – Народ обожает скандалы и одиозные выходки. Порочность притягивает. Стань обаятельным мерзавцем: цепляйся ко всем юбкам, заключай пари, стравливай конкурентов, нарушай по мелочи дисциплину и везде шути. Зрители от твоей персоны будут в восторге! И пусть командир тебя сразу внесёт в список непригодных к полёту на Рамт, но прогнать тебя с корабля до прибытия ракеты международного космического агентства он не сможет в любом случае. Так что этим надо воспользоваться!
На сцене возникла пауза, и Фёдор с тревогой пробежал глазами по отобранному экипажу. Внутри всё сжалось от страха:
– Двадцать девять человек. Чёрт побери, Альбер! Их уже двадцать девять человек! Следующее имя будет последним!
Председатель комиссии снова уткнулся в папку с документами и произнёс новое имя:
– Госпожа Николь Обье. Прошу Вас, выходите на сцену… Не вижу… Где? Госпожа Николь Обье! Вы присутствуете в зале?
Дремавшая на расстоянии одного кресла от Фёдора Златовласка, услышав со сцены своё имя, вдруг встрепенулась и резко поднялась на ноги:
– Я здесь! Бегу! – громко ответила она председателю и чуть не упала, споткнувшись о трость сидящего рядом с ней старика.
В последнюю секунду женщина ухватилась за поручень кресла и устояла на ногах, тогда как стаканчик с кофе, случайно выбитый ей из руки старика, полетел не куда-нибудь, а прямо на колени к Фёдору. По светло-бежевому костюму, взятому напрокат, поползло коричневое пятно.
– Ой, простите меня, ради бога! – Николь с ужасом посмотрела в такие же испуганные глаза Фёдора. – Я ненамеренно… Я… Вы обожглись?
Несколько прытких операторов с различных каналов уже вплотную подскочили к их ряду, демонстрируя произошедший конфуз всему миру. Кругом зашептались. На соседних рядах защёлкали вспышки фотоаппаратов.
– Не страшно, напиток уже остыл, – невнятно пролепетал Фёдор, срочно пытаясь высушить дорогую ткань брюк носовым платком и понимая в глубине души, что надеяться больше не на что. Эта женщина только что забрала его место в команде.
Видя, что в зрительских рядах происходит заминка, Мартин Гизвелс вновь произнёс в микрофон:
– Госпожа Николь Обье, у Вас всё в порядке? Пожалуйста, поднимайтесь к нам! Мы Вас ждём!
– Бегу-бегу!.. Простите ещё раз, – бросила она на ходу, пробираясь к сцене. – Мне,
– Главное, что генеральный продюсер шестнадцатого телеканала не пострадал! – с улыбкой на лице громко ответил Альбер, перетягивая на себя внимание находящихся рядом журналистов. – А то, что Вы облили моего сотрудника, это мы переживём. У нас на канале много забавных случаев происходит. Что ни передача, то, непременно, что-нибудь весёлое. Мы привычные.
Женщина наконец-то поднялась к Гизвелсу, и операторы тут же утратили интерес к разлитому кофе и испорченному костюму.
– Привычные, да? – обидчиво переспросил Фёдор у друга.
– Это лучше, чем мямлить, что ничего страшного, – безапелляционно отрезал Альбер, пересчитывая глазами экипаж. – Напоминаю: скандалы делают рекламу. Слушай, а где ты насчитал двадцать девять человек? Вот их сейчас вместе с этой неуклюжей стало двадцать девять. Да и её, наверняка, тоже включили в команду за взятку! Берут всех, кого попало!
Фёдор себя перепроверил.
– Да нет, Альбер, я не ошибся. Их ровно тридцать! Ты забыл о командире корабля. Он же стоит рядом с председателем, а не в рядах своей команды.
– Ох, точно ведь! Проуллинова Теймураза я не считал!
Председатель комиссии тем временем опять открыл папку с документами:
– Ещё один член экипажа – это… Эмили Чатт. Прошу Вас, Эмили, поднимайтесь на сцену!
Альбер хохотнул:
– Нет, ты погляди, что делается? – он достал из кармана салфетку и вытер проступивший на лбу пот: – Убью своих осведомителей. Неужели они набирают сорок человек?
– Не знаю, Альбер. Их теперь стало ровно тридцать и плюс командир корабля. Возможно, это всё. И эта девица, кстати, та самая, что не пускала меня на моё законное место в центре зала. Мила, как зовут её друзья. Очень мило, верно? Заняла моё место там, отняла моё место здесь.
– Ой, только бы их было сорок! Только бы их было сорок! Тогда твои шансы возрастут!
Мартин Гизвелс вновь потянулся к микрофону:
– Что ж, господа и дамы. Мне осталось назвать из списка всего одно имя. Последним членом экипажа «Доминанты»… Последним по порядковому номеру, но, надеюсь, что не по значению, в предстоящем полёте станет… господин Фёдор Волков. Есть такой среди присутствующих?.. Отлично! Прошу Вас, выходите к нам!
Фёдор на ватных ногах поднялся с места.
На трибуне слово взял Люк Штрефоль:
– Уважаемая публика, давайте поблагодарим в лице моего помощника Мартина Гизвелса группу специалистов, которая нашла, подготовила и выбрала для полёта именно этих мужчин и женщин! Спасибо тебе, Мартин. Вы провернули колоссальный объём работы!
Штрефоль первым захлопал в ладоши, выражая председателю комиссии по отбору свою признательность. Зал присоединился к его благодарности. А поставленный на вид всему миру Мартин Гизвелс смущённо улыбнулся: