Экспедиция в ад
Шрифт:
Пару раз я украдкой доставал пеленгатор, но маленький дисплей прибора был пуст, хотя до лагеря вроде бы оставалось совсем немного. Хотя, чувствую, при таком ландшафте толку от этого пеленгатора никакого. Пожалуй, я сам засеку девицу раньше, чем эта чертова машинка.
Поллукс окончательно потерялся за плотной завесой свинцово-серых туч. В наступивших сумерках все вокруг стало словно на черно-белом дисплее – серым, блеклым, очертания предметов размываются. В который раз не заметив мелкую расселину, я споткнулся и едва не рухнул мордой вниз на камни. Выругавшись, окликнул узкоглазого.
– Эй, как там тебя… Далеко еще?
– Меня
Потом, чуть помедлив:
– Еще немного.
Ну, немного так немного. Переспрашивать не стал – все равно ничего толком не скажет. Каждое слово чуть ли не клещами приходится вытаскивать. Я достал из кармана пеленгатор. Та-ак… Есть! Уже что-то есть… Чуть больше четырех тысяч метров почти строго на север. Значит, девчонка еще жива. Что ж, хоть это радует.
Я в очередной раз споткнулся, на этот раз еще более неудачно – приложившись больным коленом прямо на острый камень. Взвыл так, что эхо откликнулось многоголосыми раскатами. Узкоглазый остановился, взглянул на меня через плечо. Я, шипя от боли, ощупал колено. Сквозь прореху в штанах виднеется лилового оттенка синяк и впечатляющего вида ссадина поверх него. В принципе, раньше бы я и внимания не обратил на подобные царапины, но сейчас, когда рассчитывать приходится только на себя, поневоле начинаешь ценить свое бренное тело.
– Привал, – выдохнул я, садясь на землю. Достал из рюкзака пластырь, залепил поврежденное колено. Узкоглазый как-то странно скривился, наблюдая за моими манипуляциями. Видно, у них подобные веши считаются чистоплюйством.
– Так чего, успеваем до темноты? – спросил я.
Он кивнул.
– Ладно. Тогда давай отдохнем немного… – Я привалился спиной к камню и взял на изготовку огнестрел.
Бао пожал плечами. Ему, похоже, отдых не требовался. Вместо того чтобы тоже присесть, он прошелся чуть дальше по тропе, взобрался на невысокий валун, огляделся… Я на всякий случай держал его на мушке. До лагеря уже недалеко. Если узкоглазый сейчас сбежит и вернется уже с подмогой… Устраивать «войнушку» ни к чему, тем более что здесь их территория. Надо пробраться в лагерь как можно незаметнее. Вот только как быть с узкоглазым? Проболтается ведь, как пить дать. Видимо, придется его все-таки…
– Про Мориса не скажу, – будто прочитав мои мысли, буркнул Бао. От неожиданности я даже вздрогнул.
– Да ну? И мстить за дружка не будешь?
В ответ он лишь пожал плечами. Похоже, это его излюбленный жест.
– Сделка. Я – не говорю про Мориса. Ты…
Тут он осекся, буквально на полуслове. Взгляд его был устремлен куда-то мне за спину. Глаза-щелочки широко распахнулись от неподдельного ужаса…
После давешнего фокуса с фляжкой я стал куда подозрительнее, поэтому оборачиваться не стал, а потихоньку поднялся, держа узкоглазого на прицеле. Бросил взгляд за спину, но ничего особенного не увидел.
– Что?
Вместо ответа Бао развернулся и бросился наутек. Я, прихрамывая, последовал за ним, то и дело оглядываясь.
Тут я наконец разглядел на фоне серого неба дюжину крылатых силуэтов. Приближаются они чертовски быстро, еще с полминуты – и будут над нами. И, сдается мне, ничего хорошего из этого не выйдет. Чертыхнувшись, я поддал ходу.
Узкоглазый припустил так резво, что обогнал меня метров на двадцать. Я пальнул ему вслед, заорал:
– Стой!!! Пристрелю!!!
Но он лишь обернулся и,
– Там расщелина! Можно спрятаться. Если успеем!
И понесся дальше.
Мне ничего не оставалось, кроме как следовать за ним и постараться не отстать. Что, надо сказать, было непросто. По скалам Бао скачет не хуже горной козы, а вот я поминутно рискую споткнуться о какой-нибудь булыжник и загреметь всеми костями. Рельеф такой, что ступни на каждом шагу выворачиваются под самыми немыслимыми углами. Как я до сих пор лодыжки не вывихнул – ума не приложу. Особенно если учесть мой нынешний вес…
Бежали мы по извилистой, едва заметной тропе, проходящей по узкому скальному карнизу, с правой стороны обрывающемуся в пропасть. Никакой расщелины впереди я не видел. Зато крылатые твари уже изрядно приблизились. Разглядеть их толком не было возможности. Заметил только, что крылья у них, как у летучих мышей, – кожистые, перепончатые. Только вот размером зверюшки заметно покрупнее.
Одна из тварей, вырвавшись вперед, спикировала на узкоглазого. Я, не целясь, с ходу дал короткую очередь. Повезло, зацепил. Разрывная, угодив в брюхо, разодрала летуна чуть ли не пополам. Бао же бросился на землю, скорчился, будто пытаясь спастись от брызнувших во все стороны потрохов. Впрочем, так и было.
– Не подпускай близко! Кровь ядовитая!
Еще не легче! Ну и планетка…
Догнав коротышку, я схватил его за шкирку, помог подняться. Развернувшись, дал пару очередей по кружащимся над нами летунам. Зацепил еще одного. В ответ же получил целый залп тягучих белесых плевков. Один из них разбрызгался о камень в полуметре от меня. Желтоватый нарост местного «мха» зашипел, мгновенно плавясь и оседая. Ах, желудочным соком плеваться изволите? Нашли, чем удивить…
Бао, пробежав с десяток метров, юркнул куда-то влево и скрылся в узкой, меньше метра, вертикальной расщелине. Я кое-как протиснулся вслед за ним, выставив наружу ствол огнестрела. Очередь – и еще один летун, неуклюже мельтеша крыльями, рухнул вниз. Больше на мушку никто не попадался – угол обзора в нашем убежище слишком узок. Одно хорошо – и летуны свои «боеприпасы» впустую растрачивают. Плеваться на лету – это, конечно, здорово, но снайперской точности при этом вряд ли добьешься…
Один из плевков ударил в скалу возле самой расщелины, несколько капель попали мне на рукав и тут же зашипели, запузырились. Тысяча черепогрызов, сам ведь накаркал, дурак!
Едкая дрянь в два счета прожгла комбинезон, и на кожу мне будто бы плеснули расплавленного свинца. Зарычав от боли, я дернулся… И вдруг понял, что застрял. Расщелина, и у входа-то тесная, сужалась вглубь. Узкоглазому в самый раз, а вот я…
Из темноты донесся тихий шелест вынимаемой из ножен стали. Еще секунда – и я почувствовал, как в бок уперлось что-то острое.
– Вот сейчас и поговорим, здоровяк… – раздалось где-то у плеча.
Я скрежетнул зубами от досады. Черт, опять прокололся! Второй раз за день! Ну, коротышка, доберусь я до тебя…
– Не дергайся. Кишки выпущу. Чуешь?
Острие клинка прошло сквозь ткань, прокололо кожу… Вниз поползла ленивая теплая капля.
Я повернул голову в его сторону. Впрочем, разглядеть ничего не смог – в глубине расселины темно, как в погребе.
– А у меня граната в руке. Чуешь? – процедил я. – Сорву чеку – и такой фарш получится. Убери свою железяку!