Экспедиция в ад
Шрифт:
– Что, так и будешь сидеть? – подняв мокрую от слез мордашку, зло спросила Диана.
– А ты что предлагаешь – сплясать? – огрызнулся я. – Или на что-то другое намекаешь? Дескать, мы здесь одни, никто не видит, и, возможно, скоро умрем…
Глаза ее округлились.
– Только попробуй, скотина! Когда мы вернемся, отец тебя…
– Никуда мы не вернемся! – безжалостно отрезал я. – Не поняла до сих пор? Мы застряли здесь. Навсегда. И все из-за тебя!!
Она сжалась от моих слов, как под ударами плети. Скорчилась, обхватив руками колени, – только блестящие от слез глаза горят сквозь падающие на лоб космы.
Впрочем,
Двери нашей камеры вдруг негромко скрипнули – снизу, у самого пола, образовалось прямоугольное отверстие. На пол с глухим стуком упало два куска все той же несъедобной жратвы и две продолговатых емкости – очевидно, с водой.
Я набросился на воду, как черепогрыз на только что освежеванную тушу. Емкость – этакий полупрозрачный бурдюк с узкой длинной горловиной, завязанной узлом, чтобы вода не вытекала, – довольно вместительная, литра на два, не меньше, но больше половины я умудрился оприходовать чуть ли первым глотком. Спохватившись, остановился и даже во избежание соблазна опять завязал горловину. Понятно, конечно, что, хоть сразу все выпей, хоть растягивай на маленькие глоточки – больше-то воды не станет. Но лучше уж растянуть удовольствие.
Вода заворочалась в пустом желудке, будто устраиваясь поудобнее, в животе явственно заурчало, а к горлу подкатила волна тошноты. Я стиснул зубы, потому как обратно не собирался выпускать ни капли. Постепенно отлегло. Снова развязал горловину и сделал еще несколько глотков – на этот раз не спеша, смакуя каждую порцию влаги.
– Я боюсь… – вдруг еле слышно пискнула девица.
Я хотел было огрызнуться в ответ, но что-то сдержало. Еще раз взглянул на нее – жалкую, изможденную, забившуюся в угол от страха. И древний, как сам человеческий род, инстинкт защитника таки зашевелился внутри.
Впрочем, толку с этого мало. Пока что я не вижу ни единого шанса выбраться отсюда. Ктому же – куда выбираться-то? По моим подозрениям, До поверхности чертовски далеко.
Для проформы я еще раз оглядел камеру. Присел на корточки рядом с вентиляционным отверстием. Отодрать прикрывавшую его решетку оказалось секундным делом. Правда, это мало что дало – в образовавшийся проем можно было просунуть Разве что руку, да и ту только по локоть. Разве что толщину стены удалось оценить.
Я устало выругался и уселся на пол рядом с девчонкой. Она сжалась еще больше, плотнее обхватив руками колени. В груди снова что-то кольнуло. Тысяча черепогрызов! А ведь у меня могла бы быть дочь ее возраста…
На душе вдруг стало еще гаже – хотя, казалось бы, гаже уже некуда.
– И как же тебя угораздило-то… – пробормотал я.
Диана лишь громко всхлипнула.
Мы довольно долго сидели молча, на меня снова начала наваливаться сонливость. И вдруг девчонка тихо, будто боялась, что могут подслушать, начала говорить:
– Я не хотела, правда. Я не думала, что так получится. А он… Он говорил, что другого способа нет.
– Кто?
– Тэнк… Друг Алекса.
– Это тот, с которым ты сюда отправилась?
– Нет. Он остался там… – она вскинула глаза к потолку. – Он только помог договориться с персоналом станции. И с Кирком. Это тот парень, с которым мы вместе спустились вниз. Тэнк обещал ему, что, если он поможет, мы его тоже вытащим, вместе с Алексом.
Я хмыкнул. Вот оно что… Ушлый
Впрочем, как обычно, находятся исключения.
Девчонка еще что-то лепетала сквозь слезы, но я ее уже не слушал. Снова смежил веки, но сон не шел – видно, выспался я уже на неделю вперед. Оставалось просто валяться и делать то, чего я терпеть не могу.
Ждать…
30
Лязг открывающейся двери выдернул меня из полусна, пробежал гроздью увесистых мурашек по позвоночнику. Снаружи ворвался ослепительно яркий свет, не дающий толком разглядеть появившуюся на пороге массивную фигуру. Я, щурясь и прикрываясь от света ладонью, поднялся. Девчонка забилась в угол за моей спиной и что-то запричитала шепотом. Мне, если честно, тоже было не по себе, хотя последние несколько часов я только и мечтал, чтобы хоть что-нибудь случилось. Бесконечное ожидание бесило.
Наш гость подался назад, освобождая нам выход, и я наконец понял, что это один из давешних роботов, только накрытый сверху этаким чехлом из черного плотного материала.
Он замер в паре шагов от двери, явно ожидая, пока мы выйдем. Нам ничего не оставалось, кроме как принять приглашение.
Роботов оказалось двое. Второй – без балахона, с мощной фарой на плече. Металлические уроды, как завзятые конвоиры, тут же взяли нас в «клещи» и повели по гулкому, как пустой контейнер, коридору. Прожектор второго робота был единственным источником освещения, так что тот вышагивал чуть впереди, громыхая по каменному полу не хуже легкого танка.
Шли довольно долго, но за все время мне даже в голову не пришло что-нибудь спросить у наших сопровождающих. Не говорю уже о попытке сбежать. Стальные монстры воспринимались как некое олицетворение слепого рока – бездумные, безжалостные, непоколебимые. Мне даже не очень-то интересно было, куда нас ведут. И так скоро узнаю. Единственное, чего хотелось, – это чтобы все побыстрее закончилось.
Я устал. Дико, смертельно устал. И не только физически.
Путь наш закончился в маленькой камере, почти такой же, как та, что служила нам пристанищем последние часы. Я вошел первым, и дверь проскрежетала в пазах, как гильотинный нож, отсекая дорогу назад, – только донесся снаружи испуганный возглас девчонки. Я остался в кромешной тьме – здесь не было даже пузыря-светильника.
Тысяча черепогрызов! Какого черта им понадобилось сажать меня в этот карцер? То, что комнатка маленькая – едва ли не меньше предыдущей, я успел заметить прежде, чем вошел. Но деталей уже не увидел – в коридоре тоже темно, а прожектор сопровождающего нас робота в такой близи скорее слепил, чем позволял что-то разглядеть.
Я вытянул перед собой руки, потом осторожно развел их в стороны, как пловец. Мелкими шажками двинулся вперед, все так же водя руками в воздухе. И вскоре коснулся решетки из толстых горизонтальных прутьев. В ту же секунду вспыхнул свет – и под потолком крошечной камеры, и снаружи, в большом зале, от которого ее отгораживает решетка.