Экспедиция в Лес
Шрифт:
А на озере была тишина и покой. Профессор мирно сидел на мостках у своей хижины и что-то почитывал на своём планшете. У его ног тихо попискивал и перемигивался зелёными огоньками коммуникатор. При взгляде на эту идиллическую картину, Елена начала успокаиваться, сердце забилось ровнее, пульс перестал частить — паника постепенно отступала.
— Ну и напугали вы нас, Иван Иваныч, — рядом с профессором на мостки со вздохом опустился Никита.
— О! Вы уже тут! И чего пугались? Кстати, поздравляю с успешным походом. Мне уже сообщили, — он щёлкнул пальцами по антенне коммуникатора.
— Спасибо. Но как вы решились отправиться
— Почему в одиночку? — профессор вопросительно приподнял брови. — Я попросил и меня проводили.
— И если бы вы, паникёры несчастные, задержались хоть на минутку, я бы вам обязательно об этом сообщил, — раздался голос выходящего из леса Ника. — Вот пусть теперь кто-нибудь скажет, что в присутствии профессионального медика нет никакого смысла.
День закончился вполне мирно, у горящего костра с кружками горячего сладкого чая. Обследование озера решили оставить назавтра, раз уж под рукой имеется специалист, а основной работой им заниматься запретили.
На исходе вечера Елена вернулась в свой домик. Его единственную комнату уже можно было считать законченной. Бежевый пол, несколько более светлые стены и почти белый потолок зрительно увеличивали небольшую комнатку. Вся мебель: кровать, шкаф, полки, стол и полукруглая скамья возле него были тоже, как и стены, живыми, плоть от плоти материнского древа. В шкафу и на полках заняли своё место её личные вещи и кое-какие мелкие приборы из лаборатории. Сон подкрался тихо и незаметно. Лес пел ей свои колыбельные, даря покой измученному сознанию, излечивая, утешая, обещая, что дальше всё будет хорошо. Обязательно. Непременно. Утром её разбудили косые солнечные лучи, пробившиеся сквозь зелёный шатёр и бодрый голос Никиты, требующий пробуждения спящей красавицы.
— Ого, как у тебя тут уютненько, — сказал он входя и ставя на стол корзинку с фруктами. — И почти всё закончено.
— Ну я же не ты. Мне же не нужны двухэтажные трёхкомнатные апартаменты.
— Терпеть не могу тесные помещения, — Никита досадливо поморщился. — А уж как вспомню те кладовочки, что выделили нам для жилья на базе, начинают терзать приступы клаустрофобии.
Елена запустила руку в корзинку и достала крупный тёмно-фиолетовый плод кержики. Вкуснятина. Неудивительно, что они так Грегсону понравились.
— Откуда такая роскошь? Вроде же в окрестностях не росло.
— Славик с утра сбегал. А пять километров не кросс для бешеной собаки.
— И где он сам?
— Ну как ты думаешь? — озорно усмехнулся Никита. — С точно таким подношением отправился будить Софию.
Когда спустя два часа они спустились к озеру, по его берегу бешеным вепрем курсировал Ник Лацки. За его метаниями с философским спокойствием наблюдал со своих мостков профессор. В последнее время именно там его можно было застать чаще, чем где бы то ни было.
— Ну и где вас так долго черти носили?
— Тебе объяснить, или сам человек взрослый? — намекнул Никита. Тихо и необидно засмеялся Иван Иванович. Из леса, держась за руки, вышли София и Славик и с интересом уставились на веселящуюся компанию.
— У вас тоже можно не спрашивать, где задержались?
— Пожалуй не стоит, — заухмылялся Славик, щёчки Софии слегка порозовели.
— Ладно, бог с вами, — Ник внезапно успокоился. — По крайней мере, снятие стресса происходит по плану.
На этом обсуждение темы запозданий пришлось закончить, потому как рассмотревший при свете дня
Составить Нику компанию, а заодно и подстраховать его если что, вызвался Славик. Первые полчаса погружения обошлись без происшествий. Ник время от времени задерживал дыхание и нырял, чтобы поближе рассмотреть заинтересовавшие его объекты, а то и взять образец на анализ. У его пояса уже болталась целая гроздь разномастных пакетов со всем, чему не повезло заинтересовать гидробиолога. Славик орудовал камерой. Специальной техники для подводной съёмки у них, конечно же, не было, но и обычная камера выдерживала погружение на 2–3 метра, а при потрясающей прозрачности воды, кадры должны были получиться вполне приличными. Единственное, что слегка омрачало настроение и мешало воспринимать это мероприятие как развлекательно-познавательную подводную прогулку, было постоянное ощущение недоброго взгляда в спину. Некоторое время Славику удавалось не обращать на него внимания, считая постэффектом пережитого стресса. Ровно до тех пор, пока нырнувший к самому дну Ник, не попытался отщипнуть кусочек от сплошного водорослевого ковра. В ответ на это действие пловцы почувствовали волну яростного возмущения, толстая колючая плеть взметнулась со дна и стегнула по гидробиологу, сильно ободрав тому руку, ногу и часть спины. Вода моментально помутнела от сочащейся из многочисленных порезов крови. Заволновались и другие плети, которыми как ковром было покрыто всё дно. Подплыв к растерявшемуся от боли и неожиданности Нику, Славик потащил того наверх и к берегу. Хорошо, что отплыли он недалеко, а преследовать их никто не стал. Только вслед неслась волна негодования.
На берегу побитых героев встречали София и Никита. Елена с профессором вынырнули из хижины с аптечкой и перевязочным материалом в руках.
— Кто-нибудь умеет этим пользоваться?
— Ну конечно, я же медик, — простонал Ник. — Только мне понадобится помощь, чтобы обработать порезы сзади.
— Конечно, конечно, — успокаивающе погладила его по здоровому плечу София. — Ты только скажи как, мы сами всё сделаем.
— И заодно, расскажите, что у вас там произошло, — добавил Иван Иванович.
— Да наткнулись мы на какого-то водного жителя, который очень обиделся на Ника за то, что тот хотел отщипнуть от него кусочек.
— Водный, разумный, или по крайней мере, обладающий самосознанием. Хозяин этого озера.
— Водяной, чтоб я сдох! — расхохотался Славик. — Мало нам разумного леса.
— Водяной? Это из сказки, нет? — озадачилась София.
— Из сказки. Только из русской народной, а не толкиеновской.
— Так и назовём. Пусть будет лучше водяным, чем каким-нибудь гидромегацефалом, — решил Никита.
— Кем, кем, — переспросил профессор.
— Мозговиком большеголовым или многомудрым гидромордом, — пуще прежнего заржал Славик.
Подхихикивать начал даже ободранный Ник, царапины которого аккуратно обрабатывали и заклеивали девушки.
— И что делать будем? Нам, между прочим, ещё жить рядом с ним.
— Извиняться, — удивлённо ответила Елена, мол, чего тут можно не понять. — Я так поняла, эта сущность страшно обиделась на неделикатное с собой обращение.