Экспедиция
Шрифт:
О клинике говорили страшное: Волокушин проводил над людьми чудовищные эксперименты, диагностируя человеческий геном и «редактируя» гены, изменяя (заменяя!) митохондриальную ДНК и в конечном итоге генотип. Андрей знал, что это неправда, но не мог ни о чём рассказать. Ведь тогда бы все узнали, что Андрей Балаланов и Олег Бабанин один и тот же человек. Впрочем, так ли это? Олег жил в нём, временами напоминая о себе, но лидерство в этой двойке бессменно принадлежало Андрею.
Тирания как единоначалие
Андрей Балабанов, кличка Балабон, единственный на «Сайпане» имел статус уровня «G» (начальный класс, самый низкий).
Андрей ни с кем не мог посоветоваться: это нокаутировало бы его рейтинг. Командир корабля — морского, воздушного или звёздного — априори лидер. Балабанов, который вовсе не был балабоном и рот открывал только в критических ситуациях, за полгода до старта обложился книгами и теперь знал абсолютно всё об инструментах управления (Андрей без колебаний выбрал иерархию) и о подходах к управлению (Андрей решил использовать все три: системный, ситуационный и процессуальный).
Оказалось, что науку управления людьми создали Конфуций, Платон и Аристотель. Балабанов решительно отклонил демократию и выбрал тиранию. С его-то экипажем. Лететь почти год, корабельные демократы передерутся в хлам и в конечном итоге устроят революцию. А этого Андрей допустить не мог.
Размышляя об экипаже, Андрей отдавал себе отчёт в том, что все, кроме Катеринки, вызывали у него чувства, весьма далёкие от позитивных. Не сходящая с лица гадливая ухмылка Петюни (Пётр Коржик, штурман-пилот, кличка Пряник, обязанности выполняет безукоризненно, свободное время проводит на камбузе). Болтливость медвежонка Барни (Бернард Барнс, помощник капитана, штурман-навигатор, не единожды выводивший корабль из зон притяжения коричневых карликов). Россказни Сёмы Рабиновича, от которых, как в детстве, хотелось спрятаться под одеялом. Дурацкие вопросы Мишеньки Перевозчикова, которые хотелось затолкать ему обратно в глотку.
Ненужность студента ВГИКа на корабле была очевидной. Несуществующую должность сопровождающего придумал Волокушин. Он же утвердил список экипажа и оклады. Мишин оклад впечатлял и возмущал одновременно: две с половиной тысячи долларов в день. Полгода туда, полгода обратно, плюс непредвиденные два месяца (Волокушин предупредил, что не оплатит, и вписал в контракт соответствующий пункт. Вот же сволочь!). Триста шестьдесят пять дней в пересчете на доллары это девяносто одна тысяча, то есть почти миллион. И ещё столько же, если по возвращении Миша сделает фильм. Если, конечно, вернётся.
Миша неколебимо верил, что — вернётся, иначе просто не может быть. Ему девятнадцать, впереди у него целая жизнь, и прожить её надо с миллионом долларов в кармане. Будущий миллионер валялся на кровати с «Солярисом» Станислава Лема, воображая себя Крисом Кельвином, любезничал с Кэли (которую, начитавшись Лема, звал Хари) и доводил до бешенства Леону (которая по понятным причинам бешенства не испытывала, но мастерски его изображала: биолюди умели развлекаться). В свободное от книжки время он слонялся по кораблю, иногда включая камеру. Но больше глазел по сторонам. И с этим ничего нельзя было сделать…
Мишино безделье было, впрочем, обоснованным, его работа начнётся на экзопланете, как и биолога Юозаса Киндзюлиса.
— Эй! — Андрей потряс биолога за плечо.
— Na kas dar? — вскинулся Юозас. — Tai ne mandagiai, pazadinti zmogu kai jis miega!
Если бы Андрей знал литовский, он бы вскипел («Ну что ещё? Невежливо будить человека, когда он спит»).
— Просыпаемся, заканчиваем думать и начинаем работать, — зло сказал Андрей. И тут же ему стало стыдно. Работа для биолога начнётся, когда «Сайпан» коснётся планеты посадочными гравилентами. Вот тогда Юз будет работать как проклятый, и днём и ночью, и всю обратную дорогу, весь перелёт. Другие будут спать, а Юозас — колдовать над образцами, разбивая на элементы, выделяя составляющие, определяя атомную плотность, расшифровывая молекулярные соединения и — чем черт не шутит! — экзопланетные чужие ДНК…. Конечный результат экспедиции напрямую зависит от Юозаса. Это, пожалуй, самый ценный специалист из всего экипажа. И наверное, нельзя так с ним… Андрей уже собрался извиниться, когда увидел на лице Юза виноватую улыбку:
— Простите… Заснул нечаянно.
Значит, в самом деле спал. Безобразие!
— Инженер Кин… Кинд… Киндъюлис… Вот дёрнул же чёрт обратиться по фамилии, которая не запоминается, хоть стреляйся!
— Киндзюлис, — без улыбки сообщил Андрею биолог.
Андрей машинально извинился. И рассвирепел. Эта флегматичная свинья ухитряется спать, когда все чем-то заняты, и он же перед ней… перед ним то есть, извиняется.
— Бортинженер Киндзюлис. Сейчас идёте в камбуз и чистите картошку. До посинения. У них там картофелечистка сломалась, починить никто не может, механик у нас только сказки рассказывать умеет. (Зря он так. Рабинович космомеханик от бога, перед ним трепетали все высокоточные приборы на корабле, «таки картофелечистка в оный список не входит, я не виноват»)
Андрей удовольствием наблюдал, как у биолога изменилось лицо. На камбузе хозяйничали Кели Конорс и Леона Лин, андроморфы последнего поколения в обличье симпатичных девчонок, за особенности характера прозванные корабельными стервами. Почти люди с почти неограниченными возможностями. Хотя насчёт возможностей можно поспорить… Справиться с картофелечисткой био не сумели, и приходилось каждый день отряжать на камбуз помощников.
Андрей скрипел зубами. Экипаж космолёта… Цирк, балаган, комедия. А не сплочённый и нацеленный на выполнение задачи коллектив. Утешало одно: Юозасу сегодня достанется…
Инта Игрек. Час прощания
Они не ожидали, что прощаться со староверами будет так больно. Со слезами на глазах, с последними пожеланиями и напутствиями, со словами «простите нас», на которые колонисты традиционно отвечали: «Идите с миром». Они не помнили зла.
«Бенетнаш» поднялась в чужое небо на магниэновых двигателях и делала традиционный прощальный облёт планеты, когда огромная волна вздыбила океан, в мгновенье ока похоронив под собой один континент и неумолимо приближаясь ко второму, гостеприимно принявшему переселенцев с Земли.