Эксперимент. Реальность или Отражение
Шрифт:
— Эм. Кто-нибудь объяснит мне, о чем идёт речь? — не скрытая любопытства, произносит Лика, в то время как мы сверлим друг друга взглядами, словно подобные гляделки ведут своеобразную дуэль, выиграв которую, я смогу миновать эту участь. Но…
— Должок — дело чести, сверчок.
Не вышло!
Тяжело вздохнув, обречено произношу:
— Ну? И, что тебе от меня нужно?
— Ты сама. — Его взгляд вспыхивает, словно фитилёк, зажжённый в кромешной тьме. — И для начала тебя надо приодеть. Поэтому давай — собирайся. Через пять минут жду тебя в холле. А, если
— Как никогда! — огрызаюсь в ответ, невольно поддавшись вперёд.
Его губы растягиваются в довольной ухмылке.
«Время пошло» — одними лишь губами шепчет он, а затем покидает нас, что-то насвистывая себе под нос.
Акимова тут же закрывает за ним дверь и переводит вопросительный взгляд на меня.
— Ничего такого, о чем бы ты могла подумать.
— В самом деле? — Одна её бровь выразительно взметает вверх, и я суплюсь.
Хотелось бы мне тоже это знать. Но… сомневаюсь, что эта нечисть прямо-таки сходу расскажет мне о том, что задумала. А то, что этот парень что-то задумал, знаю наверняка! Прямо-таки чувствую своей пятой точкой!
Поэтому сдавшись и понуро опустив плечи, я говорю:
— Без понятия.
Она ставит пакеты на пол. После чего разувается и хватает меня за руку.
— Ты куда?
— Как это — куда? У тебя осталось приблизительно четыре минуты, чтобы собраться и рассказать мне, как давно у тебя должок перед этим парнем и главное — что это за должок такой вообще!
Не создавая лишних препятствуй, покорно плетусь за ней в спальню. И пока Акимова швыряет мне вещи, снятые с вешалок, я попутно одеваюсь и кратко рассказываю о диалоге, как-то раз состоявшемся на его кухне, где этот негодник потребовал плату за мое спасение.
Акимовой не требуются особые потребности. Ведь детали того вечера, как и потасовки, она и без того знает. Поэтому, когда я всего лишь упоминаю о долге из уст Ковалевского, она все понимает.
— Ладно, Лисцова. Может это и к лучшему? У тебя ещё есть шанс на заветный поцелуй. Парочка дней у есть в запасе.
Сердито свожу брови возле переносицы, глядя на неё в зеркало, когда собираю волосы на парике в высокий хвост, и произношу:
— Так-то может быть оно и так. Но… Ты же видела этого парня! У него на лбу написано: «Задумал что-то неладное!»
Анжелика прыскает в кулак, а затем мотает головой.
— Поменьше читай ужасов. Думаю, что он не сделает с тобой ничего плохого. Ну, а, если на худой конец и сделает, то ты всегда можешь позвонить мне. Я сразу же примчусь.
— Боже. Это так обнадёживает, что я сейчас разревусь от счастья! — саркастично произношу я. После чего подхватываю рюкзак и следую в коридор.
Кажется, мое время вышло ещё пять минут назад. Но кто считает?..
— Эй, — Она окликает меня, когда я уже практически закрываю дверь. — Просто будь собой…
Улыбаюсь уголком рта и киваю, захлопнув дверь, оставляя подругу за стеной.
Часть меня борется за право побыть с этим парнем наедине и как можно дольше. Другая же часть меня желает закрыться огромным
«Просто будь собой» — вертятся слова Акимовой в голове. И в конце концов я решаю им следовать, думая о том, чтобы наконец все ему рассказать.
Правда…нужен подходящий момент.
@42@
Дорога до торгового центра к моему удивлению занимает около пятнадцати минут. И виной тому один чокнутый парень, который несколько раз проезжал на красный, совершенно игнорируя его мигание. А ещё парочку раз объезжал машины, смиренно ожидающих своей очереди, пока пробка не начнёт рассасываться и кто-то впереди не сдвинется с места.
Надо ли говорить, что увидев припаркованный возле входа мотоцикл, первое, что я сделала: так это сказала — нет!
Я не то чтобы такой ярый противник всех этих штуковин. Нет. Скорее я просто ярый фанат своей жизни, который совершенно не желает её лишиться. К тому же, я впервые видела, чтобы Ковалевский водил. И как раз-таки это и стало моей роковой ошибкой. Ведь, если бы я знала КАК ИМЕННО он водит — вряд ли бы вообще подошла к этой штуковине. Особенно, когда рядом с ней этот парень!
— В следующий раз просто предупреди меня заранее, что нам куда-то надо, — приглаживая волосы, которые ни в какую не желают переставать топорщиться в разные стороны, возмущённо произношу я.
Стеклянные двери автоматически открываются, стоит нам подойти ближе, и мы заходим внутрь.
— Зачем?..
— Чтобы я успела дойти пешком!
Ковалевский смеётся, запрокину голову назад. После чего произносит:
— Не думал, что ты такая трусиха.
— Я не трусиха. Я просто…осмотрительная! — сердито произношу и ускоряю шаг. Правда спустя пару минут останавливаюсь, поскольку совершенно не знаю куда нам надо идти. А, если быть точнее, то — что ему надо от меня!?
— Что означала твоя фраза «приоденем»?
Он с недоумением смотрит на меня. Затем издаёт короткий смешок и вздергивает брови.
— Серьезно, сверчок, мне ещё надо объяснять тебе такие элементарные вещи?
Руки непроизвольно сжимаются в кулаки, в желании хорошенько проехаться по чьей-то физиономии. Но вместо этого я выдыхаю и, взглянув на него исподлобья, упрямо произношу:
— Заканчивай паясничать. Говори или я ухожу.
Церемониально закатывает глаза. После чего без предупреждения хватает меня за руку, как какого-то котёнка и ведёт в сторону лифта.
Через пару минут мы оказываемся в одном из брендовых бутиков, с кучей дорогих платьев, туфель, сумочек и различного рода украшений.
Временами я тоже захожу в подобные отделы. Хотя по большей части и посещаю их, следуя за Акимовой, которая не упустит возможности купить очередное мини, с вызывающим декольте и соблазнительными, тонкими лямочками. Поэтому не сказать, чтобы я сильно удивилась, увидев ценники то тут то там. Однако вопрос: «Зачем столь роскошные вещи» — все больше всплывал в моих мыслях.