Эксперимент

Зайцев Андрей Николаевич

Хенесс хотел ответить сразу, но не смог. Что-то помешало ему.

– Так значит, такое было возможно? – спросила она, почувствовав брешь в его неумолимых тезисах.

– Вероятно, нет.

– Вероятно?

В это мгновение он вдруг ясно представил себе ситуацию, в которую сам до конца не мог поверить. Что все это действительно, как говорит эта девушка, чудовищная ошибка (чего не могло быть в принципе) или что-то другое. Но что? Ведь должно быть ч то – то, приговорившее этого человека к смерти. Тогда как быть с его исчезновением? Если он тот, за кем охотился Хенесс, вполне логично, что после предупреждения он скрылся. А если нет? Как бы повел себя человек, который не может понять,

что происходит? Его просят уехать, не объясняя причин. Неизвестный доброжелатель, не называя своего имени, что-то там бессвязно бормочет о готовящемся покушении. Как к этому отнестись? Решить, что это всего лишь глупый розыгрыш или навязчивая идея не вполне здорового человека? Может ли человек, сознающий себя ни в чем не замешанным, вот так просто взять и уехать по первому требованию? Скорее всего, нет. Больше вероятности, что он попробовал бы связаться с полицией. Или вообще не стал бы ничего делать. То есть попросту не воспринял это всерьез. Но ведь брюнета нет уже несколько дней. Или? Хенесс посмотрел на девушку. Не было ли это продолжением игры? Пожалуй, нет. Для их организации слишком тонко. Было бы гораздо проще захватить его, и дело с концом. К тому же девушку он выбрал сам.

– О чем вы думаете? – спросила она.

– Когда вы последний раз видели своего брата?

– После того как я сообщила ему о нашем разговоре, больше не видела.

– Когда это было?

– В тот же день, вечером. Примерно около восьми. Я задержалась у него еще на час. В девять он проводил меня до метро.

– Он был взволнован?

Она едва заметно усмехнулась.

– Я уже говорила вам. Он искренне удивился. Но чтобы волноваться? Нет. Мне кажется, он воспринял ваше предупреждение как абсурд.

– Что было дальше?

– На следующий день я пришла к нему домой, но его уже не было.

– Дверь была закрыта?

– У меня есть свой ключ от его квартиры. Я прождала его до восьми, написала записку и ушла. В субботу вечером опять пришла. Но его не было.

– Я хочу задать вам один вопрос, – сказал Хенесс раздумчиво. – Вы вполне уверены, что хорошо знаете жизнь своего брата?

– Я поняла, что вы имеете в виду. Наверное, было бы глупо утверждать: я знаю все. Но мне всегда казалось, что мой брат увлечен наукой. Так оно и есть на самом деле. В таких вещах трудно сфальшивить.

– А его друзья?

– В последнее время он почти ни с кем не общался.

– Но вы кого-нибудь знаете?

– У него есть круг знакомых… Вернее, каждые пять лет этот круг меняется. Я помню его товарищей по университету. Но ни с кем из них он сейчас не поддерживает отношения…

Высказавшись о брате в настоящем времени, она вдруг замолчала. Неделю назад они как раз говорили об э том. Она вспомнила одного из его сокурсников, того, кто оказывал ей маленькие знаки внимания… невысокий, рыжеволосый. Она спросила Филиппа, где он сейчас. Тот рассмеялся. Он ничего не слышал о нем уже два года… Это было похоже на приступ. Она почувствовала, что слабеет.

– Вы что-нибудь вспомнили? – спросил Хенесс.

– Нет, ничего.

Она попробовала собраться.

– У меня есть к вам предложение, – сказал он.

– Какое?

Хенесс отдавал себе отчет, что его просьба может показаться подозрительной.

– Я хотел бы… осмотреть квартиру вашего брата, – сказал он как можно более мягко. – Возможно, я смогу помочь вам.

«Вот оно, – подумала она. – Он хочет что-то найти. Ему известно, что Филипп мертв».

Она запаниковала от какого-то неясного, тревожного чувства.

– Каким образом? – спросила она, надеясь, что он ничего не заметил.

– Мы попробуем установить, насколько внезапно исчез ваш брат.

– Вы хотите сказать, что… – она

взглянула на него. – Вы не имеете никакого отношения к полиции? Впрочем, нет, конечно же нет. Тогда, может быть, к какому-нибудь сыскному агентству?

Ей хотелось, чтобы он помог освободиться от этого внезапного страха, заполнившего ее.

Но Хенесс лишь покачал головой.

– Но вы почему-то уверены, что сумеете разобраться?

«Ведь я сама позвонила ему, сама…» – рефреном отпечатывалось в ее сознании.

– Я ни в чем не уверен, – сказал он. – Но есть одна вещь, которую я тоже хотел бы знать наверняка.

– И что это?

Чувство страха понемногу отступало. Она вновь обрела контроль над своими мыслями.

– Я хочу знать то же, что и вы, – он сделал паузу. – Если высказаться точнее, мне просто необходима уверенность в том, что он с а м сделал свой выбор.

6

Детальный осмотр квартиры все больше убеждал Хенесса в том, что брюнет действительно… или очень торопился, или… Бритва, зубная щетка, тюбик крема для бритья… – все необходимые предметы мужского туалета остались на месте. Он хорошо успел запомнить их расположение в первый свой приход сюда. В платяном шкафу не было темного костюма – повседневной официальной одежды брюнета. Вообще впечатление было такое, что он просто ушел на работу. Может быть, он еще вернется? Хенесс осмотрелся. Что-то во всей этой ситуации настораживало его. Она была абсолютно алогична. В ней отсутствовал какой-то важный связующий элемент. Хенесс попробовал прокрутить все с самого начала. Предположим, брюнет – тот человек. Тогда после разговора с сестрой он должен тщательно подготовиться к своему отъезду. Пусть он ограничится самым необходимым, и все же какой-то след от его сборов должен был остаться. В квартире брюнета не изменилось ничего. Хенесс доверял своей памяти. Он был уверен, что запомнил даже номер страницы в той медицинской книге, которую раскрыл первой. Расположение предметов на кухне свидетельствовало о том, что брюнет перед своим уходом пил кофе. Девушка сказала, что она ни к чему не притрагивалась. В мозаике этой квартиры, в которой Хенесс был несколько дней назад, все разноцветные кусочки остались на своих местах. Какой смысл человеку, пусть даже сильно испугавшемуся, срываться вот так безоглядно? Девушка много раз повторяла, что брюнет не был даже взволнован.

И если теперь перейти ко второму варианту, предполагавшему, что брюнет – случайный человек, не имеющий никакого отношения к террористической организации, то сразу бросается в глаза это несоответствие: он уезжает, не попытавшись как-то объяснить свой отъезд сестре. Ведь совершенно ясно: уехать и ничего не сказать – означает признаться. Был и еще вариант, его могли убить свои после того, как он передал им содержание странного разговора с сестрой. Но это как-то маловероятно. Это был бы слишком грубый, примитивный ход. К тому же в таком случае они должны были попытаться добраться до его сестры.

Сейчас Хенесс по-настоящему пожалел, что перестал наблюдать за брюнетом. Но ведь он и не мог предположить ничего такого. А что он вообще предполагал? Как было на самом деле? Он решил выйти из игры и тем не менее приходил в кафе в ожидании звонка. Более безумного мероприятия нельзя было и придумать. Это id'ee fixe. Он сам смоделировал эту ситуацию и хотел дождаться финала. Он не знал, как будет, но был почти уверен, что его вмешательство в ход запущенного механизма не пройдет бесследно. В этом-то и было все дело. Он скрывал от себя суть происходящего, но теперь все стало на свои места с пугающей очевидностью. Он сам загнал себя в тупик, надеясь на освобождение от кошмаров.