Эксперимент
Шрифт:
Я видела, как его бьет крупная дрожь, и сама ощущала то же самое. Дикое неудовлетворенное желание скручивало внутренности. Ноги подгибались, и я прислонилась спиной к стене возле двери.
– У тебя есть девушка, - я отвернулась в сторону, боясь увидеть в глазах такую знакомую ложь оправданий и уверток, - Анна, кажется.
Мужчина шумно выдохнул:
– Слава Богу. А я уж думал, что за ошибка...
Потом усмехнулся и опять прижал меня к себе.
– Я порвал с Анной еще месяц назад, - произнес он мне в волосы, - сначала я не понимал, почему я не хочу ее, почему меня раздражают
– Что ясно?
– Эхом спросила я.
– Ясно, что меня привлекает наш дипломированный врач, - прошептал он, осыпая лицо легкими поцелуями, - строгая красавица в халате. Что я не могу заснуть, если хоть раз в день не увижу ее. Что меня магнитом тянет в медицинский центр, хотя раньше я бежал от докторов, как от огня. Что я возбуждаюсь, как шестнадцатилетний юнец, стоит мне услышать ее голос.
Он еще шептал, а у меня в голове уже не осталось ни единой мысли. Я не помнила, почему должна была избегать полковника, почему раньше не целовала его и обходила стороной. Весь мир погрузился в розовую сладкую дымку.
Я пропала. Как мы оказались в моих апартаментах? Как дошли до кровати? Лишились одежды? Не помню. Только жар его рук, вкус кожи, невыносимое наслаждение, которое поглотило меня целиком.
****
День разделился на до и после. Ранняя побудка, нежные сонные ласки в рассветном сумраке. Потом пустота в доме и мой одинокий завтрак. Работа, пациенты, неиссякаемый ручеек больных, опыты, синтез, реакции. Обед в разных концах столовой, встречаясь украдкой взглядами через заполненную людьми комнату. Иногда, в течение дня, его короткие визиты в медцентр. Сорвать тайком поцелуй в уголке, шепнуть, как же он ждет ночи, принести в кармане смятый полевой цветочек или горсть ягод. А потом ужин в комнате и ночь, долгая, жаркая, упоительная и сладостная. Горячий шёпот, бесстыдные ласки, жалобные просьбы, мольбы и крики.
Подозревала ли я когда-нибудь, что найду его, своего единственного мужчину здесь, в жарком Техасе? В сотнях километрах от родного Чарлстона? Военного, летчика ВВС? Грозного и сурового полковника? Двухметрового солдафона, с гранитной мускулатурой и командирским голосом? Думала ли я, что вся моя жизнь была долгой тернистой дорогой, ведущей сюда?
Конечно, нет. Но такого полного счастья, гармонии, единения душ и тел я не испытывала никогда в своей жизни.
****
Я стерилизовала инструменты в собственном автоклаве, когда в медцентр на прием пришла девушка. Где-то я ее видела. Но где? Кроме как в столовой, я нигде не бывала. Игнорировала местные собрания, танцы и просмотр старых фильмов. Раньше вечерами сидела над реактивами, а сейчас они полны Питером.
– Добрый день, - вежливо поздоровалась она и присела на кушетку.
– Здравствуете, - улыбнулась я, - на что жалуетесь?
– Меня зовут Анна, - с выжиданием уставилась она на меня, я непонимающе продолжала молчать. Через некоторое время сообразила, эта та девушка, которая обнимала Питера более двух месяцев назад возле столовой. Ее взгляд тут же изменился.
– Думаю, вы меня узнали, - утвердительно произнесла Анна, внимательно смотря мне в лицо.
– Да, - не стала отрицать я, и
– Я пришла к вам провериться. Я беременна. И ребенку более двух месяцев, - девушка победно выпрямилась, - думаю, вы догадались, чей это ребенок...
Мое сердце провалилось вниз. Анна продолжала.
– Вы как врач, должны наблюдать меня во время беременности, - самодовольство из нее так и лезло, - а то вдруг ребенок полковника пострадает...
– Я не гинеколог, - резко бросила и отвернулась, - вы крепкая здоровая девушка, обойдетесь.
Как мне стало стыдно, не передать словами. Я врач, только что отказалась от помощи пациенту. Из-за своей дикой ревности. Она просто сжигала меня изнутри. Пожирала внутренности, скручивала узлом. У меня потемнело в глазах, и я смогла только вымолвить:
– Уходите прочь. Чтобы я вас не видела больше. Пусть вами Зак занимается.
А сама ушла в кладовку и закрыла за собой дверь. Несколько часов я просидела, смотря в одну точку. Умом я понимала, что ребенок, это не конец света. Питер с девушкой расстался до того, как мы стали жить вместе. Я должна радоваться, что жизнь в поселке возрождается. И этот младенец - начало нового мира... Но сердце не слушалось доводов разума. Оно болело так сильно, что казалось, разорвется на части.
– Тори, где ты?
– я резко вздрогнула голоса Питера. Через несколько секунд он открыл дверь в кладовую, - что ты здесь делаешь?
– Думаю, - тихо ответила я.
– Тори, - Питер присел рядом и обнял меня за плечи, - не знаю, что на тебя нашло, но почему ты выгнала Анну из медцентра? Она жаловалась, что ты отказалась ее смотреть.
Я вскочила и отбросила руку с плеча. Бешенная черная ревность жалила хуже разъяренной кобры. А еще больше то, что (мне показалось), что Питер выглядел счастливым и довольным. Как же! У него будет ребенок!
– Я не буду лечить твою любовницу, - отрезала резко, - пусть Зак ее наблюдает.
– Она мне не любовница, - медленно произнес Питер. В голосе послышались металлические нотки.
– Ну, бывшую любовницу, - поправилась тут же.
– Почему?
– льдинки в интонациях становились острее и болезненнее, - разве ты не врач? Разве ты не обещала лечить? Разве здесь, на базе, это не твоя обязанность?
– Если ты будешь заставлять меня, я лучше покину ваш добродушный мирок и пойду дальше странствовать, - бросила я, не подумав, разозлившись до такой степени, что почти ничего не соображала. В голове стоял туман. Обида, огромная как воздушный шар, заполнила весь белый свет, не давая логически думать.
– Что за бред ты говоришь?!
– Питер вскочил и навис надо мной горой, - я никуда тебя не отпущу. Ты останешься здесь, со мной!
– Вдвоем нам здесь не ужиться! Выбирай!
– воскликнула я громко, - или я или она!
"Что я несу?" - мелькнула болезненная мысль. Но глаза уже заволокло мутной пеленой, в ушах стоял грохот пульса. Все тело полыхало от злости. Еще немного, и потекут слезы.
– Дура!
– глаза Питера метали молнии. Впервые я видела его таким разозленным. Впервые мы ссорились. И где-то в глубине души я была с ним согласна, но меня уже понесло.