Эксперимент
Шрифт:
– Можешь продолжать гордиться дальше! – сообщил он. – Не буду вам мешать, юная леди!
Вампир скрылся на кухне. Лилит молча вытирала слезы. «Я похожа на разлагающийся труп, а ему все равно. Не упустит возможности лишний раз поиздеваться надо мной. Ну подожди, заживут руки, я тебе устрою!», Лилит про себя угрожала вампиру, но проходящий мимо Левиафан сбил ее с мысли. Он направлялся на выход.
– Куда? – крикнула она, сама не ожидая такого от себя.
– Это ты мне? – удивился он, остановившись около двери.
– А тут еще кто-то есть кроме тебя? – огрызнулась Лилит, не сводя с него глаз.
– Значит все-таки мне! – улыбнулся Левиафан. – Мне поесть бы надо!
– Нет, не надо!
– То есть как это не надо? – опешивши, поинтересовался довольный вампир, отворачиваясь от двери.
– А я тут одна останусь? Вдруг мне понадобится помощь? – настойчивым тоном ответила Лилит, подразумевая и намекая ему, что он никуда не пойдет.
– Ну, сегодня утром тебе не нужна была моя помощь! – зловещим голосом бубнил Левиафан.
– Если ты сейчас уйдешь,
– Да? А если я на ней уеду? Тогда что?
– Тогда ты меня больше никогда не увидишь! – ответила она, пошатываясь встала с дивана, и посмотрела на вампира исподлобья.
Он усмехнулся, но от двери все-таки отошел.
– Это очень веская причина! Очень страшная…Пожалуй я останусь! – с серьезным выражением лица ответил Левиафан, подошел к дивану и плюхнулся.
– Я слушаю тебе, милая? Я могу так тебя называть? Наверное, могу, судя по твоему лицу! Чем тебе помочь? Только себя я калечить и убивать не буду, даже если тебе этого очень захочется! – с гадкой ухмылкой щебетал Левиафан.
–Я всего лишь хочу есть! – Лилит пропустила колкости мимо ушей.
– Есть? Какая не задача! Я вот тоже хочу есть, но это никого не волнует. Чего же желает моя мумия? Фуагра по-французски? – не переставая, язвил Левиафан.
– Смерти твоей! – брякнула Лилит, – иди, куда шел!
Левиафан вскочил и подлетел к ней, схватив за лицо и пристально вглядываясь в глаза. Она тихо положила пальцы на его запястья и тоже уставилась. Молчаливая игра продолжалась в течение трех минут, пока, наконец, Левиафан не заговорил.
– Чего ты хочешь, милая? – спросил он совершенно обычным голосом, словно ничего до этого не произошло.
– Чего-нибудь поесть… – ответила Лилит в таком же духе и даже попыталась улыбнуться.
– Сейчас, посиди тут, отдохни. – Левиафан пошел было на кухню, но услышал «нет».
– Я с тобой пойду… – прошептала Лилит.
Через десять минут они весело болтали обо всем, что приходило в голову, абсолютно забыв о вчерашнем инциденте. Даже маячащие перед глазами ожоги не могли сорвать превосходную игру в «я забыла». Просто никто не хотел вспоминать, так как обе головы были заняты другими мыслями.
Лилит думала о том, как насолить Левиафану, мило улыбаясь ему при разговоре. Но вампир уже понял, что против него собирается жестокий, возможно очень жестокий, заговор, и что, скорее всего ему не поздоровится. Но его это не беспокоило – не в первой. Он был морально готов к ее ответу. И так же, как и она, одаривал ее улыбками и приятными словами.
– Лилит, какую из стихий ты боишься? Огня, судя по-вчерашнему, нет. Вода – вроде плавать научилась. Так что же тогда остается? – неожиданно спросил Левиафан, переворачивая котлеты.
Лилит бросила на него странный взгляд и замерла. От такого вопроса у нее снова загорелись руки, доставляя нестерпимые мучения.
– Ты подбираешь новое место, куда бы я снова сдуру сунулась? – тихо спросила она.
В тот момент Лилит осознала, что Левиафан разорвал доверительную ниточку между ними. Забавно, что ниточка порвалась не тогда, в Париже, как думал вампир, а именно у этого сарая. Лилит, больше всего боящаяся боли, восприняла этот поступок именно как предательство, потому что он знал о ее боязни, но все равно подверг такому испытанию. Он также знал о ее отношении к собственной красоте и все равно заставил смотреть на обгоревшие руки. Огонь так быстро забрал нежность и тепло этих рук, за считанные минуты. И пока пламя обжигало кожу, он стоял и смотрел, смотрел, пока она спасает пустоту. Это ли не предательство? Лилит больше ему не верила, и любой его вопрос, касательно ее эмоций и переживаний, становился новым планом для причинения ей боли.
– Нет. Мне просто интересно, насколько у тебя слова расходятся с делом. – С загадочным лицом ответил Левиафан.
Он, словно чувствительный датчик, снимал с девушки все ее чувства и эмоции. Он чувствовал этот легкий дымок разочарования, и источником этого дыма стал именно он.
– О чем ты говоришь? – не поняла Лилит такого утверждения.
– Когда-то, ты сказала, что боишься боли больше, чем самой смерти. Но ты делаешь все возможное, чтобы получить новый заряд той ненавистной боли. Ты не думала об этом, судя по твоему удивленному лицу, а я вот думал, и не раз, и никак не могу прийти к общему знаменателю, что творится внутри тебя.
– Что творится? Ну, кроме того, что я тебе больше не верю, ничего особенного, все как обычно. – Усмехнулась Лилит, пытаясь вытащить сигарету из пачки.
Левиафан улыбнулся, подошел к столу и выпотрошил всю пачку на стол.
– Ну, знаешь ли, милая, это у нас с тобой взаимно. Моя вера к тебе утрачена еще где-то в декабре. Похоже, что я сохранил доверие к себе на полгода дольше, чем к тебе. А значит все еще не так плохо. Лилит, уже с конца ноября я открываю глаза и обдумываю весь день, пытаясь предугадать, что ты выкинешь сегодня. Я всегда знал, что именно в этот день что-то случится, но что конкретно, ни разу не угадал. Ты хорошенько потрепала мне нервы за все это время, я такого натерпелся, что терпел разве только на войне…
– Ты был на войне?! – удивленно посмотрела на него Лилит, перебив его поток мыслей.
– И не на одной…а, что? – смущенно поинтересовался вампир.
– Зачем? Зачем тебе воевать, если тебе все кругом безразлично? Или тебе захотелось посмотреть, как умирают люди и посмеяться над этим?
Левиафан взглянул на нее хищным взглядом исподлобья и перестал улыбаться. Он нахмурил брови и поджал губы, грозно вздохнув. Лилит стало не по себе от такого пронзительного взгляда.
– Лилит! – мрачно произнес он ее имя и замолчал на пару секунд. – Война – это не то место, куда стоит прийти, чтобы посмеяться, даже