Эксперимент
Шрифт:
– О, милая. Я даже не знаю, чего мне не жалко больше: деньги или время! И того и другого у меня навалом! Что ты хочешь? – он поставил вопрос прямо.
Лилит взглянула на кружку и почему-то покраснела. Вампир заметил неясное смущение и усмехнулся.
– Ты стесняешься просить меня о чем-то? Тебе стыдно из-за этого? – удивился он. – Разве просить – это стыдно?
– Нет. Просто я себя чувствую неловко…– улыбнулась девушка.
– Ты должна чувствовать себя неловко, когда ножами в меня кидаешься и руками размахиваешь, а в этой ситуации ты не должна себя так чувствовать. Нет ничего постыдного в просьбе, даже ко мне! Я же тебя не укушу
– Я хочу, чтобы ты научил меня играть на пианино! – выпалила Лилит, взглянув в его глаза.
Он замер, словно услышал смертный приговор с его именем и избежать его никак нельзя.
– Чего? – не удержался он, выпучив глаза.
Лилит покраснела еще сильнее и отвела глаза в сторону.
– Знаешь, Лилит, утверждение «на это понадобится много времени» в данном случае не имеет место быть! На это понадобится очень много сил и терпения, причем не только твоего, но и моего! Искусство, абсолютно любое, требует силы, волю и желание. Есть ли у тебя это самое желание? Ты знаешь насколько оно должно быть сильным, чтобы сесть за пианино и не вставать до тех пор, пока «Полет шмеля» не будет идеально исполнен.
– Я знаю, Левиафан, знаю. В жизни вообще главное желание, а все остальное фигня. Главное сильно чего-то хотеть и тогда можно добиться невероятного. Двадцать четыре года – это уже не тот возраст, когда все легко и просто схватывается, но у меня есть желание схватить это!
– Ну, хорошо. Пошли! – Левиафан улыбнулся и протянул девушке руку.
Они остановились около пианино. Вампир поднял крышку и указал на стул. Лилит села, нервно и боязливо взглянула на него и на клавиши. Левиафан принес еще один стул и сел рядом, улыбаясь и разглядывая девушку.
– Насколько хорошо ты обучена музыкальной грамоте? – внезапно спросил Левиафан.
Лилит нахмурилась и поджала губы.
– Вообще никак. В школе только хор был в младших классах…
– О, все намного сложнее, чем я думал… – Цинично произнес он, обращая взор к потолку.
Лилит легонько пихнула его в бок, раздражаясь его реакцией.
– «До», «ре», «ми», «фа», «соль», «ля», «си»…«ДО»! – Как пулеметная дробь, протараторил Левиафан. – Вот, что тебе в первую очередь нужно выучить!
– Чего? – удивилась она, вытянув шею. – А еще быстрее можешь сказать? Мне так лучше запоминается!
– Могу, но я не уверен на счет «лучше запоминается»! – рассмеялся он. – Смотри сюда! Скажу и покажу медленно, чтобы хуже запомнилось! «ДО»! – вампир нажал белую клавишу несколько раз.
– Я поняла! – улыбнулась Лилит, убирая его палец с клавиши. – Это «ДО»!
Левиафан усмехнулся и пожил руку ей на плечи, притягивая к себе. Лилит радостно, как маленький ребенок нажимала «до».
– Глобальный ужас в том, что «ДО» на клавишах не одна! Вот это тоже «ДО»! И это! И вот это! – вампир нажимал ноты, демонстрируя их звучание.
Они были созвучны между собой, только какая-то нотка выше, какая-то ниже.
– И это тоже «ДО»! – нажал он последнюю клавишу и скосился на Лилит.
Она была серьезна как никогда.
– Это не «ДО»! – прошептала она и помотала головой в разные стороны.
Вампир довольно посмотрел на нее и растянулся в восхитительной улыбке.
– Правильно, милая! Это не «ДО»! Это «РЕ»! Еще
Лилит посидела молча несколько секунд и проиграла то же самое, и таким же взглядом посмотрела на него. Левиафан цокнул языком.
– Нет, милая, так не пойдет! – раздосадовано сказал он.
– Почему? Что не так? – удивилась она, убирая руку с клавиш.
– Не, не, верни руку назад! – скомандовал он. – С такими ногтями тебе нечего делать за этим инструментом. Ногти и струнные – несовместимы ни в коем виде!
– Почему? – еще больше удивилась Лилит, пытаясь вытащить руку из его руки. – Я могу играть и с ногтями!
– Нет, не можешь.
– Почему? – недоумевала она.
– Господи, Лилит! Потому, что каждый инструмент требует правильную постановку рук. Для скрипки постановка пальцев одна, для пианино совершенно другая. Когда ты играешь на пианино, кисть должна быть приподнята вверх, как будто у тебя под ладонью лежит мандарин или яблоко, не знаю. С твоими ногтями ты можешь играть только в том случае, если положишь пальцы плашмя. От такой постановки рук не жди хорошей скорости и четких звуков! Даже лунная соната будет для тебя проблемой. Сыграть аккорд, состоящий из четырех нот перебором, с ногтями и с такой расстановкой пальцев, при этом, не задев черные клавиши просто НЕ-ВОЗ-МОЖ-НО! Я даже не говорю о живой игре быстрых композиций.
Левиафан ожидающе посмотрел на задумчивую Лилит. Она перевела взгляд на свои ногти. С таким достоинством ей было жалко расставаться. Они только недавно доросли до нормальной длинны, а тут их требуют отстричь. Какая несправедливость!
Желание постичь впереди стоящий инструмент и желание сделать это с ногтями прямо терзали душу. Но Левиафан был уперт не меньше, чем Лилит. Он напрочь отказывался что-либо объяснять и показывать, пока на пальцах красовались ногти.
– А вдруг у меня ничего не получится? А я уже без ногтей, – лепетала она, жалостливо смотря на него.
– Это с ногтями у тебя ничего не получится! – строго сказал он. – Послушай, милая. Когда ты в первый раз садилась за руль, я не говорил тебе отстричь ногти, потому что, когда ты за рулем разницы нет, с ногтями ты или нет. Там, кстати, лучше не надевать шпильки. Но, садясь за пианино у тебя должны быть мягкие кончики пальцев, а не орлиные когти!
– Но… – Лилит начала было пытаться доказать обратное, как Левиафан тут же перебил ее.
– Боже мой, женщины! Почему вы считаете, что сломать или отрезать ноготь – это значит, что свет клином сошелся? Кольца, серьги, бусы, браслеты, ногти, волосы, наряды, прически…у вас голова не разрывается от всего этого? Мне дурно от одной только мысли, что вы так живете каждый день! Красите лицо, пятьсот раз на дню переодеваетесь, расчесываетесь каждые пять минут, губы подкрашиваете…Это все конечно красиво…Но вы безумны! Значит так, Лилит, пианино и ногти не совместимы! Решай сама, чего тебе надо, то или другое. Я повторять больше не хочу, пока ты с ногтями, я умываю руки!