Эксперт № 01 (2013)

Эксперт Эксперт Журнал

В-третьих, христианство в Корее — религия активно растущая. С течением времени доля христиан среди населения неуклонно повышается. Во многом это отражает миссионерский пыл корейцев. По количеству отправленных за границу христианских миссионеров маленькая Корея находится на втором месте в мире, уступая лишь США. Неустанно трудятся миссионеры и внутри страны. Любой, кому приходится пользоваться сеульским метро, знает: ему не раз придется столкнуться с христианскими проповедниками или распространителями религиозной литературы, которые постоянно патрулируют поезда метро и городские улицы в поисках еще не окормленных душ. Некоторые из них производят весьма специфическое впечатление: с муляжом

креста, увешанные плакатами и громкоговорителями, они бродят по улицам, призывая всех немедленно покаяться и избежать адских мук. Однако большинство проповедников выглядят куда адекватнее — это вежливые, аккуратно одетые люди средних лет с внешностью обычных офисных служащих. Впрочем, вне зависимости от манер уличные миссионеры отличаются немалой навязчивостью, и отделаться от их внимания бывает непросто.

Таким образом, хотя формально христиан среди корейцев меньшинство, это очень активное и влиятельное сообщество. По меркам современного секулярного мира в Корее необычно много всерьез верующих людей, и почти все они христиане.

Модернизация и национализм

Успех христианства в Корее вызван в первую очередь причинами историческими. Получилось так, что христианство здесь стало важной составной частью как идеологии модернизации, так и корейского национализма.

Христианизация Кореи началась в последние десятилетия XVIII века и несколько необычно — не в результате деятельности иностранных миссионеров (привычный для стран региона сценарий), а через книги. В конце XVIII века многие молодые образованные корейцы стали тяготиться официальной конфуцианской доктриной, которую они воспринимали как набор оторванных от реальности схоластических фраз. Им надоели бесконечные споры о соотношении начал «ли» и «ци» — дальневосточный аналог споров о том, сколько духов может поместиться на острие иголки. Их интересовали другие вещи — физика, инженерное дело, астрономия с географией. Внимание молодых интеллигентов стали привлекать переводы европейских трактатов, которые тогда ввозились в Корею из Китая. Поскольку в те времена все образованные корейцы свободно владели классическим китайским, они без особого труда читали сделанные европейскими миссионерами в Пекине переводы Эвклида и Ньютона, а также отчеты о новейших географических открытиях и астрономических теориях.

Одновременно с работами по астрономии и географии корейцы стали знакомиться и с собственно миссионерскими трактатами, в которых рассказывалось о христианстве. Экзотическая религия далекого и манящего Запада вызвала у многих немалый интерес, и молодые корейские дворяне начали осваивать азы христианства по переводным книгам, так и не увидев ни одного живого миссионера (некоторой, пусть и очень отдаленной аналогией тут может служить увлечение всякими индийскими культами в Советском Союзе 1970-х).

В 1784 году полулегальный христианский кружок сумел отправить своего представителя в Пекин. Это было непросто, так как в то время Корея, подобно Японии, проводила политику самоизоляции и частные поездки за пределы страны были запрещены. Представитель корейских христиан-самоучек принял крещение у западных миссионеров — и с этого момента началась история корейского католицизма.

По меркам современного секулярного мира в Южной Корее необычно много всерьез верующих людей, и почти все они христиане

Фото: Abbas /Magnum / Grinberg Agency

Поначалу корейское правительство преследовало христианство — оно воспринималось

как опасная тоталитарная секта, члены которой отвергали нормы обыденной морали. Особое возмущение властей и широкой публики вызывало то обстоятельство, что христиане не приносили жертвы духам предков. Гонения на христиан продолжались до 1870-х и закончились появлением в Корее немалого числа католических мучеников. Тем не менее катакомбная церковь продолжала действовать — и привлекать к себе значительную часть образованных корейцев, в первую очередь тех, кого интересовали приходящие с Запада идеи и знания (то есть как раз тех, за кем было будущее).

Так стала формироваться необычная особенность корейского христианства — его тесная связь с модернизацией, которая во многом и определила успех этой религиозной доктрины в Корее. Христианство здесь стало не только религией Иисуса Христа, но и религией Ньютона, Коперника и Адама Смита. Оно ассоциировалось не только с верой в слово Божье, но и с верой в прогресс, технологию, рациональное устройство общества, равенство людей перед законом, права человека — в общем, с верой в модернизацию и ее ценности.

В 1880-е годы в Корее появились протестантские миссионеры (в основном американские), деятельность которых еще сильнее связала судьбы христианства и модернизации. Именно миссионеры создали современное корейское образование, и миссионерские школы оставались главными кузницами научно-технических кадров вплоть до 1920-х. Вдобавок именно миссионеры создали в Корее систему женских школ, которая до этого вообще отсутствовала, а также основали первые современные больницы.

Конечно, не все выпускники христианских школ были верующими, но верующие среди них однозначно преобладали. Сто лет назад кореец-врач или кореец-инженер был с очень большой вероятностью христианином, хотя среди населения в целом христиан в 1911 году было лишь около 1,5%.

В начале XX века в Корее появилось и православие. Однако оно не добилось особого успеха и осталось скорее курьезом. Число православных корейцев не превышает нескольких тысяч человек.

Сопротивление

После того как в 1910 году Корея стала колонией Японии, с христианством случилась еще одна важная и очень полезная для его последующего успеха метаморфоза. Оно стало восприниматься не только как религия прогресса, но и как национальная корейская религия, как важная составляющая идеологии антиколониального протеста. Немалую роль тут сыграло, конечно, то обстоятельство, что Корея была колонизована нехристианской (и даже отчасти антихристианской) Японией. Японская колониальная администрация относилась к христианству, особенно к иностранным миссионерам, с подозрением, не без некоторых оснований полагая их агентами западного влияния, и даже в меру сил пыталась насаждать в Корее синтоизм. Христиане демонстративно отказывались участвовать в синтоистских обрядах, в том числе в обрядах поклонения императору, считая их идолопоклонством. Результатом для лидеров христианских общин становились тюремные сроки, но также репутация бесстрашных защитников национального достоинства.

В конце концов, христиане едва ли не преобладали среди лидеров антиколониального движения. Убежденным христианином, в частности, был Ли Сын Ман, будущий основатель южнокорейского государства. Многие видные корейские коммунисты первого поколения тоже вышли из христианских семей. Сам Ким Ир Сен родился в семье видных христианских активистов и, по его собственным словам, немало скучал, когда бабушка водила его в церковь. Кстати, до 1945 года главным центром корейского христианства был Пхеньян, треть населения которого составляли протестанты.