Эксперт № 11 (2013)

Эксперт Эксперт Журнал

Кроме того, президент готов помочь российским производителям с перевооружением: предприятиям будут выделены субсидии на погашение процентных ставок по кредитам на закупку нового оборудования — для этого в бюджете предусмотрено 865 млн рублей только на 2013 год. Около 300 млн рублей будет выделено на НИОКР в области разработки новых технологий. Власти даже готовы пойти на уменьшение налоговой нагрузки: снизить НДС на готовую продукцию с 18 до 10%. Предложение было внесено Татьяной Сосниной , главой Российского профсоюза работников текстильной и легкой промышленности. «Министр финансов сразу бы повесился, не выходя из зала, после вашего предложения по поводу снижения НДС», — пошутил Владимир Путин, но с предложением согласился.

Уменьшение издержек за счет развития сырьевой базы, снижения налогов и роста дотаций должно помочь отечественным компаниям конкурировать с импортом, но только с официальным. Между тем доля контрафакта, по данным

Минпромторга, в последние годы растет. Сегодня незаконно ввезенные в страну одежда и обувь составляют треть рынка товаров легпрома: такая ситуация была в стране только в 1990-е. Путин пообещал усилить работу межведомственной комиссии по борьбе с контрафактной продукцией. «Символичным, но очень действенным шагом стало закрытие в Москве некоторых крупных торговых площадок, в том числе так называемого Черкизона», — с гордостью отметил президент.

Власти также обещали помогать российским текстильщикам и обувщикам своими «традиционными» методами. Например, максимально будет расширен рынок госзаказа: доля отечественных компаний в поставках школьной формы, одежды для армии и проч. будет доходить до 100%. Более того, чиновники пообещали помощь и в продвижении: например, обязать торговые сети треть своего ассортимента формировать за счет отечественной продукции. Появится и специализированная торговля: например, в подмосковных Химках откроется оптовый центр «Торжок», где будут продаваться исключительно российские товары.

Быстрый закат

Есть только одно но: все эти меры запоздали. Легпрома в современном понимании в России не существует. Сегодня в каждой из подотраслей работает от одной до двух десятков компаний, которым, несмотря на неблагоприятную конъюнктуру, удалось найти свою нишу и развиваться. На обувном рынке это «Ральф Рингер», «Обувь России», «Парижская коммуна», «Котофей»; на текстильном и одежном — «Мега», «Глория Джинс», «Донецкая мануфактура»; на рынке спецодежды и тканей для нее — «Чайковский текстиль», «Нордтекс». Все эти компании смогли создать современное производство, некоторые встроились в международные технологические цепочки, научились разрабатывать коллекции и работать с издержками без всякой господдержки. Исключение составляет, пожалуй, только компания «Вологодский текстиль» (группа «Линум») — производитель льняных тканей для домашнего текстиля и одежды, — которая развивалась благодаря федеральной и областной программам развитию льняной индустрии. Но это единичный случай.

Сегодня в каждой из подотраслей легкой промышленности есть не больше десятка предприятий, которым, несмотря на неблагоприятную конъюнктуру, удалось найти свою нишу и развиваться

Фото: Алексей Майшев

В целом же легпром — одна из самых депрессивных отраслей в стране. С распадом Союза наши предприятия, прежде всего текстильные, лишились сырьевой базы, могли выпускать только самый примитивный продукт — необработанные ткани, суровье на экспорт. К 2000-м, с завершением процессов приватизации, в текстильной отрасли сложился костяк компаний, которые сумели самостоятельно наладить производственную цепочку — от поставки сырья до прядения, ткачества и отделки тканей. Альянс «Русский текстиль», Волжская текстильная компания, «Нордтекс», «Мега» закупили передовое оборудование, чтобы освоить самый рентабельный этап передела хлопка — беление и крашение тканей. Чтобы и дальше увеличивать добавленную стоимость, они научились выпускать готовые продукты, правда, нишевые, поскольку конкурировать в издержках с азиатскими компаниями не могли. Зато в нишах постельного белья, спецодежды и тканей для них компании стали полноправными лидерами. Доля иностранцев здесь до сих пор не превышает 8–10%.

Однако с 2006 года позитивные процессы в отрасли завершились. Поскольку перевооружение обходилось компаниям в миллиарды рублей, многие из них не смогли расплатиться с банками и оказались банкротами — как, например, альянс «Русский текстиль». Кризис 2008 года окончательно добил отрасль. Падение продаж на 20–30% сопровождалось ростом цен на хлопок. Передовые текстильщики начали переносить прядение и ткачество — самые затратные этапы производства тканей — поближе к сырьевым рынкам, в Среднюю Азию. «Троекратный рост цен на хлопок в последние годы показал, что передел хлопка возможен только в регионах его произрастания. Это мировая тенденция, и ей надо следовать», — убежден Василий Гущин , глава текстильного холдинга «Мега». Вслед за прядением и ткачеством в Узбекистан и Таджикистан перекочевали и многие отделочные мощности. А наш ведущий текстильный центр Иваново из производственного кластера превратился в крупнейший центр дистрибуции домашнего текстиля, в том числе импортного.

Одежным компаниям за все рыночные годы за редким исключением так и не удалось создать полноценного производства внутри страны. Те же, кому это удалось, со временем стали сворачивать пошив одежды в России. Так,

«Глория Джинс», гордость отрасли, которая научилась делать джинсы дешевле, чем в Китае, давшая тысячи рабочих мест шахтерским женам, в последние годы была вынуждена обратиться к аутсорсингу в Юго-Восточной Азии. Для расширения ассортимента компании требовались не только джинсовые изделия, но и трикотаж, платья, аксессуары, белье, которые отечественные фабрики производить не могут. «Я не могу один построить кластер!» — говорил «Эксперту» глава компании Владимир Мельников еще в 2006 году. С тех пор положение дел в отрасли только ухудшилось.

Дело энтузиастов

Ситуация в обувной и кожевенной промышленности тоже совсем не радужная: после развала СССР отрасль практически перестала существовать, и сегодня можно констатировать, что восстановиться ей не удалось. Так, рекордный выпуск обуви в 1990 году — порядка 400 млн пар — так и остался непревзойденным, и шансов на то, что мы когда-нибудь снова вспомним о производстве обуви в таких объемах, практически нет. В 1990-е в стране производилось 30–40 млн пар обуви в год, после кризиса 1998 года в обувной промышленности началось оживление — производство росло, постепенно достигнув 100–107 млн пар в год (2010 и 2011 годы). Появились производители, которые грамотно и активно вели себя на рынке, восстановив ряд старых фабрик и оборудовав новые: «Ральф Рингер», «Юничел», Егорьевская кожевенная фабрика (детская обувь «Котофей»), «Парижская коммуна», «Вестфалика» и некоторые другие. Успешно функционировали предприятия на рынке специализированной обуви — рабочей, военной: Торжокская обувная фабрика, «Вахруши Литобувь». Появилось несколько предприятий, которые в огромных объемах — по 3–4 млн пар в год — стали производить домашние и пляжные тапочки, резиновые сапоги. Этого ассортимента в общем выпуске российской обуви почти половина. Порядка 20% российского производства обеспечивают средние и малые предприятия, выпускающие небольшие партии обуви — ортопедической, танцевальной, индивидуального пошива и т. п.

Фото: Сергей Крестов

Все успешные предприятия, которых наберется не больше двух десятков, нашли свою нишу на рынке и даже понемногу, по 5–15% в год, наращивали продажи вплоть до кризиса 2008 года, который сопровождался снижением покупательской активности и спроса на обувь. Впрочем, за счет специализированной и самой простой обуви вроде тапочек еще в 2010–2011 годах наблюдался небольшой прирост производства обуви в стране, но уже в прошлом году началось падение. Сократилось производство как раз кожаной обуви среднего ценового сегмента, где наши производители имеют некоторые шансы конкурировать с обувью китайского производства. Сокращение потребительского спроса здесь лишь одна из причин. Вторая связана со структурой розничного обувного рынка, сложившегося в стране. Консолидация рынка торговли обувью очень низкая, все лидирующие торговые сети, имеющие от ста магазинов, реализуют совокупно не более трети обуви. Остальная обувь продается через различные оптовые и дилерские компании, через единичные точки продаж на рынках и в торговых центрах, небольшие сети по 5–50 магазинов. Все это довольно мелкий бизнес, неустойчивый к любым кризисам. В кризис 2008 года он столкнулся с большими финансовыми трудностями, с невозможностью получения банковских и товарных кредитов — и все это на фоне снижения покупательского спроса. Обувные дилеры закрывали свой бизнес десятками и сотнями, сокращали объемы реализации из-за нехватки закупочных средств, средств для оплаты аренды помещений и т. п. Производители, не имеющие собственной розницы и реализующие продукцию через подобных продавцов, первыми оказались под ударом. Так, сократила производство компания, производящая детскую обувь «Котофей». Впервые за многие годы перестали расти продажи «Ральф Рингер» — падение удалось предотвратить только за счет активизации собственной розницы, где пока все же реализуется меньшая часть произведенной продукции. В то же время крупные розничные сети даже наращивают собственное производство в России: например, «Обувь России», развивающая марку «Вестфалика», расширяет свое новосибирское производство и планирует открыть обувную фабрику в Черкесске. Другой пример — сеть «Монро», создавшая собственную производственную площадку в Новосибирске.

Таким образом, рыночные возможности формирования собственной обувной промышленности, способной производить хотя бы 150–200 млн пар кожаной обуви среднего ценового сегмента (в нем мы пока еще можем конкурировать с китайской промышленностью) для нужд России и СНГ, могут быть связаны лишь с формированием пула крупных розничных игроков, заинтересованных в размещении заказов на производство обуви внутри страны. До этого момента пройдет не один год, речь идет скорее о восьми-десяти годах. И отстраненное ожидание консолидации рынка может привести лишь к тому, что к моменту Х российское обувное производство потеряет последние фабрики и производственные коллективы, размещать заказы будет просто негде.