Эксперт № 14 (2013)
Шрифт:
Во-первых, производство снижается из-за частых кровопролитных столкновений в восточной части страны, где расположены основные месторождения. Противостояние различных племен затрудняет эффективную работу нефтяной отрасли. Например, в прошлом году были выведены из строя несколько крупных нефтехранилищ. В результате в течение двух месяцев экспортеры недосчитались 60–70 тыс. баррелей в сутки. Из-за атак на нефтяные объекты в январе этого года производство составило лишь 1,34 млн баррелей, что на 60 тыс. баррелей ниже декабрьского показателя.
Во-вторых, для достижения надлежащего уровня нефтедобычи и экспорта сырья Ливии необходимы солидные
В-третьих, восстановление объемов добычи на разных участках потребует разных усилий. Например, Сирт — основной бассейн, на который приходится около двух третей производства, — участок весьма сложный, работы на нем займут много времени. Тут будет уместно напомнить, что новое ливийское руководство планировало достичь довоенных показателей еще к концу 2011 года, а затем — к середине 2012-го, но уложиться в обозначенные сроки не удалось. Тем не менее, пытаясь выйти из сложившейся ситуации, Триполи настоятельно призывает международных игроков активизировать добычу и отгрузку нефти на экспорт.
Серьезные трудности
В 2012 году Ливия поставила на внешние рынки 379,5 млн баррелей нефти. Основными потребителями стали Италия (139,8 млн баррелей, 36,8% общего экспорта), Китай (48,2 млн баррелей, 12%) и Франция (46,8 млн баррелей, 11%). Покупателями сырья выступили итальянские компании Eni и Saras, швейцарская Glencore, испанская Repsol, а также китайская Unipec.
Интерес американских ConocoPhillips, Hess и Marathon, работающих в Ливии, не столь высок. Ведь поставки из этой страны даже до начала военных действий составляли менее 1% общего нефтяного импорта США. В свою очередь европейский рынок погашал около 10% своих нужд за счет Джамахирии, экспортировавшей туда более двух третей добываемого на ее территории топлива.
Примечательно, что власть Ливии, хоть и нуждается в иностранных инвестициях и новейших технологиях для восстановления нефтяного хозяйства, вовсе не намерена идти на поводу у Запада. Доказательством служит процесс проверок на коррупционность сделок, заключенных прежним ливийским руководством с крупными нефтяными концернами. В целом это характерно для нефтедобывающих стран, в которых сменился режим и имеют место серьезные экономические трудности.
Им также присуще и снижение уровня прозрачности. Так, ливийская сторона назвала покупателей нефти в 2012 году, опубликовав официальную статистику об объемах и стоимости поставок, но позднее соответствующие данные текущего года было решено не афишировать. Такая закрытость напоминает поведение Ирака и Ирана. Первый долгое время после свержения режима Саддама Хусейна не предоставлял официальную статистику по нефти. Второй, будучи обложен многочисленными санкциями, несколько лет назад перестал выкладывать в открытом доступе данные об операциях с нефтью.
Впрочем, намечаются и некоторые изменения к лучшему. Вероятно, в будущем ливийские власти увеличат для подрядчика контрактный период разведки месторождений с нынешних трех лет до пяти. Положительно может быть решена проблема, касающаяся введения новых налоговых
Помимо этого на повестке дня стоит вопрос возможного изменения структуры и функций Национальной нефтяной корпорации Ливии. Например, не так давно стало известно, что правительство не исключает сценарий преобразования полностью государственной компании в коммерческий холдинг.
Впрочем, несмотря на возможное создание заманчивых условий для потенциальных инвесторов, ожесточенное межплеменное противостояние в Ливии способно внезапно перечеркнуть все усилия центральных властей, поскольку есть объективные сомнения в том, что они смогут контролировать все крупные месторождения страны. Конкретный пример: основные залежи нефти расположены в Киренаике. Старейшины местных племен и полевые командиры заявили о создании здесь автономии, которая будет самостоятельно распоряжаться энергоресурсами на своей территории. Радикалы тоже попытаются вмешаться в нефтяной передел, так как их позиции наиболее сильны именно в этой части Ливии.
Даже среди местных государственных компаний нет полного согласия. Базирующаяся в Бенгази компания Agoco, добывающая около 25% нефти в стране, выступила против того, чтобы экспортировать нефть через Национальную нефтяную корпорацию, как было до начала военных действий. По словам одного из сотрудников компании, Agoco уже провела консультации с некоторыми конечными потребителями топлива на предмет его прямой продажи.
Шансы России
Российские игроки, которые до войны осваивали ливийские недра, сегодня пытаются вернуть себе этот рынок. В конце 2012 года «Газпром нефть» направила Eni уведомление о намерении реализовать опцион на приобретение доли в проекте «Элефант». Теперь необходимо получить официальное одобрение Триполи на вхождение в проект российской компании. Сделать это будет нелегко. Ливийские власти вряд ли готовы забыть двойственную позицию России во время войны против режима Каддафи.
Несмотря на то что российское Минэнерго начало восстанавливать нефтегазовые связи с Ливией, руководство этой страны заявило, что у него есть ряд вопросов к Москве (в том числе имела место проверка на наличие коррупционной составляющей).
Помимо «Газпром нефти» вернуть свои активы на ливийском нефтяном поле стремятся «Татнефть» и «Газпром Ливия». Первая до начала военного переворота вела разработку четырех блоков (в бассейнах Гадамес и Сирт) суммарной площадью 18 тыс. кв. км. На момент заключения соответствующих соглашений предполагалось, что компания будет работать на этих проектах до 2035 года. Вторая получила лицензии на освоение двух перспективных участков (один на шельфе Средиземного моря, другой — на суше, к югу от Триполи), но была вынуждена приостановить работы в связи с резким обострением ситуации в Ливии.
Восстановить прежние позиции российским нефтяникам будет непросто по двум основным причинам. Во-первых, отсутствие привилегий, имеющихся в арсенале многих европейских компаний, кратно снижает шансы на успех. Во-вторых, даже в новых тендерах, которые, по заявлению ливийских руководителей, могут начаться в течение года, встанет необходимость найти общий язык как с местной администрацией, так и с ведущими западными державами. Для последних диалог с ливийской стороной, скорее всего, окажется более эффективным из-за ее высокой степени доверия к Западу, поддержавшему нынешних правителей. Так что более реально появление российских фирм, например, в составе иностранных консорциумов.