Эксперт № 33 (2014)
Шрифт:
Изобретение Хайрама М'aксима было поначалу отвергнуто и американскими, и британскими генералами под предлогом высокой цены и непонятности новинки: то ли она по ведомству артиллерии, то ли пехоты. Это были те самые генералы, вечно готовящиеся к прошлой войне. М'aксима, однако, спонсировал сам сэр Натан Ротшильд. Британским колонизаторам все же досталось мобильное скорострельное оружие, вскоре испытанное на воинах африканского племени матабеле. Их земли в результате пулеметного расстрела вошли в обширную страну-концессию алмазного магната сэра Сесиля Родса, нескромно названную Родезией (ныне Зимбабве и Замбия). Алмазов к северу от Лимпопо не нашли, зато климат там оказался идеальным
Преимуществами индустриально произведенных видов оружия и парового транспорта европейцы стали пользоваться с середины XIX века. (Прежде, в эпоху мушкетов и сабель, их преимущество было в основном в регулярном строе и океанских парусниках, отчего старые колонии обычно жались к портам.) Российская империя в этом отношении была вполне европейской, хотя и не самой передовой державой. Недаром русские цари приглашали американца Сэма Кольта и бельгийцев братьев Эмиля и Леона Наган, чьи разработки копировали и усовершенствовали в Туле. Так было вдруг быстро сломлено сопротивление имама Шамиля на Кавказе и завоеван Туркестан. Жертвы среди местного населения от применения нового оружия и тактики были велики и многократно умножаемы воистину апокалиптическим отчаянием и эпидемиями среди беженцев во время стихийного исхода массы горцев в единоверные турецкие земли.
Неевропейские потери эпохи империализма вскоре стали приобретать размах демографической катастрофы: в Китае времен восстаний Тайпинов и Ихэтуаней («боксеров», выходивших на винтовки с фанатичной верой в восточные единоборства), во французском Индокитае, англо-египетском Судане, бельгийском Конго, германской Юго-Западной Африке (Намибии), на Филиппинах в первые годы американской оккупации. Такие потери тогда едва считали. Многие ли слышали о Парагвайской войне 1864–1870 годов, в которой погибло до 90% взрослых мужчин?
И первый геноцид ХХ века — спланированное и разом осуществленное в 1915 году уничтожение армян и ассирийцев-христиан в Турции под предлогом зачистки прифронтовой зоны от потенциально прорусского населения. Убивали миллионами — поскольку теперь, в век планирования, пулеметов и секретных телеграмм, могли убивать миллионами. Остатки армян Анатолии спасло лишь то, что младотурецкой националистической диктатуре все же не хватало организованности гитлеровцев.
До 1914 года словосочетание «астрономические цифры» применялось действительно лишь в астрономии, вроде миллионов миль до Луны. Теперь же на миллионы велся счет патронов, стволов, людских потерь.
Редко кому в тот век прогресса не приходило в голову, что случится, если применить пулеметы не для истребления туземных полчищ, а против других белых европейцев с такими же пулеметами. Хотя был уже опыт вполне современной гражданской войны в США, где совокупно погибло около 600 тыс. бойцов — больше, чем во всех последующих американских войнах, вместе взятых.
Концентрационный лагерь уже изобрели англичане для изоляции партизан от их семей в ходе англо-бурской войны 1899–1902 годов. Но тогда это считалось признаком прогресса и гуманизации. Колючая проволока (еще одна индустриальная новинка) оставляла ведь доступ свежему воздуху.
Был российский финансист Иван (Ян Готтлиб) Блиох, в 1898 году опубликовавший детальный семитомный прогноз «Будущая война и ее экономические последствия».
От войны империалистической к войне гражданской
Генштабы стали вершиной рационализации военного дела Запада. Но за вершиной пролегала пропасть.
Органы военного планирования в современном виде сформировались в ходе Наполеоновских войн. Классический пример создали пруссаки. По известной байке, наутро после объявления одной из бисмарковских войн старик Мольтке отправился удить рыбу. В ответ на изумление молодых офицеров он добродушно отвечал: «Мое дело сделано. План кампании на сей случай находится в секретной папке нумер такой-то. Исполняйте!» Рассказ документами не подтверждается, но дает почувствовать бравурную самоуверенность военных планировщиков эпохи индустриализации.
Еще бегство Наполеона из Москвы в 1812 году показало критическую важность тылового обеспечения, или, как теперь говорят, логистики (а также потенциал партизанской войны, долго игнорируемый военными профессионалами). Прикиньте теперь, что в каждый из дней битвы на Сомме, длившейся с июня по ноябрь 1916 года, французская армия сжигала больше пороха, чем за все годы наполеоновских походов. Боеприпасы надо было произвести, перевезти и доставить к огневым рубежам, что невозможно без централизованного плана. Железные дороги Германии задолго до войны стали указывать в расписаниях не только часы и минуты, но даже секунды отбытия-прибытия поездов. За типично германским бравированием техникой
и дисциплиной стояли жесткие установки Генштаба, озабоченного бесперебойной переброской войск и припасов на два фронта, западный и восточный. Не менее жесткие мобилизационные задания ставились сталелитейной, угольной и прочим стратегическим отраслям.
Стратегическими в ходе Первой мировой оказались все отрасли хозяйства вплоть до сельского. В 1916 году австро-венгерский Генштаб вынужденно снимает с фронта 60 тыс. штыков и отправляет их по дворам мадьярских крестьян в поисках продовольственных «излишков», чтобы обеспечить пайками миллионы солдат, работников оборонных предприятий и лишь в последнюю очередь городских обывателей. (К 1917 году базовый паек в Вене был лимитирован всего до 800 ккал в сутки, в то время как даже в голодном Петрограде выдавалось по 1200 ккал.) Так появилась продразверстка, о чем в русских газетах писал находившийся в нейтральном Стокгольме политэмигрант Лурье (Ларин), один из будущих создателей советского Госплана.
Тем временем в воюющей царской России свою продразверстку готовили еще столыпинские кадры Министерства земледелия. Они, впрочем, отказывались поверить в непатриотично рыночное отношение мужика к военным поставкам по фиксированным ценам и потому в придерживании хлеба винили вредительство — только, конечно, не своего кулака,
а еврейского перекупщика. Временное правительство летом 1917-го колебалось между введением продразверстки и собственным политическим выживанием. Большевистским же комиссарам вместе с кожанками и маузерами достались от предшественников и их экономические разработки чрезвычайного времени.