Эксперт № 36 (2013)
Шрифт:
Выстоял
Нынешнее лето начиналось для Башара Асада очень многообещающе: в сирийской гражданской войне наступил перелом. Победа официального Дамаска казалась делом времени, и генералы сирийской армии обещали за лето завершить масштабные боевые действия и разгромить основные группировки боевиков.
Причин для такого оптимизма было несколько. Прежде всего, официальным властям удалось переломить ситуацию на фронтах. Крупная группировка боевиков под Дамаском была разгромлена, и правительственная армия перешла в контрнаступление. При этом сирийские генералы не стали устраивать лобовые атаки и штурмы главных центров боевиков в Сирии — они понимали, что на место каждого убитого боевика придет новый
В операции по взятию Кусейра активное участие принимали бойцы «Хезболлы» — и это стало второй причиной изменения баланса сил в сирийской гражданской войне. Долгое время внутри движения шла дискуссия, кого поддержать в Сирии, и были опасения, что «Хезболла» в итоге может пойти по пути «Хамаса» (после начала войны в Сирии он продался Катару и перевел свою штаб-квартиру в Доху). Однако в конечном итоге «Хезболла» выступила на стороне Асада. И дело тут не только в верности основному патрону и спонсору — Тегерану, а в том, что у Партии Аллаха и у Башара Асада общие враги. В частности, суннитский блок Саада Харири , который является союзником Саудовской Аравии, контролирует Северный Ливан и обеспечивает снабжение сирийских боевиков, не забывая при этом пополнять собственный карман и копить силы для того, чтобы поставить под свой контроль весь Ливан.
Международная обстановка тоже менялась в пользу Асада. Боевики начали проигрывать информационную войну. С них постепенно спадал флер борцов за свободу, и западные журналисты все чаще писали об их экстремизме и жестокости в отношении местного населения — об убийствах, вымогательстве, рэкете. Наиболее известным случаем стал расстрел четырехсот мирных курдов в одной из деревень на границе с Турцией — месть местных боевиков курдским ополченцам за то, что те воевали на стороне Асада. Стали писать и о том, что среди боевиков очень много лиц, аффилированных с международными террористическими группировками. В частности, речь идет о «Джебхат ан-Нусре» — организации, которая открыто объявила о своей лояльности лидеру «Аль-Каиды» Айману аз- Завахири .
В такой ситуации лидеры европейских стран не рискнули активно выступить на стороне «Аль-Каиды», а тем более давать ее боевикам оружие, поэтому, несмотря на просьбы терпящих поражения боевиков помочь им финансово и материально, Европа помогала лишь морально. С неевропейскими спонсорами у боевиков дело тоже обстояло неважно. Катар сворачивает свои операции в Сирии — в конце июня в эмирате сменилась власть, и новый эмир Тамим решил привести амбиции своего государства в соответствие с его реальными возможностями. Турецкому премьеру Реджепу Эрдогану было не до Сирии — в начале лета в стране бушевали массовые антиправительственные выступления, а потом рухнул режим «Братьев-мусульман» в Египте, на который Эрдоган возлагал большие надежды.
Самым же неприятным моментом для боевиков была пассивная позиция Соединенных Штатов. Барак Обама не хотел активно вмешиваться в сирийский конфликт, потому что это сорвало бы его планы переформатирования Ближнего Востока. Президент отдавал себе отчет в том, что «арабская весна» серьезно обострила обстановку в регионе, дестабилизировала крупнейшие страны (в частности, Египет) и нарушила региональный баланс сил в пользу деструктивных акторов (прежде всего Саудовской Аравии). И, по всей видимости, стабилизировать регион он намеревался единственным возможным способом — за счет заключения пакетной сделки с Ираном, которая вовлекла бы Исламскую Республику в процесс ответственного управления региональными делами и сделала бы ее одним из гарантов региональной стабильности. «Обнуление» иранского имиджа за счет
Сделка со злом
Однако у этих планов американского президента было крайне много противников — как внутри Соединенных Штатов, так и снаружи.
Прежде всего вариант американо-иранской пакетной сделки не устраивал Саудовскую Аравию. Королевство рассматривает Исламскую Республику как своего регионального архиврага. И дело не только в разнице религий. Иран (как отчасти и «Братья-мусульмане» в Египте) представляет собой вариант относительно успешной исламской демократии, то есть проект, против которого саудовские монархи борются уже десятки лет.
Кроме того, не стоит забывать, что в Саудовской Аравии в ближайшее время уйдут из жизни все дети основателя династии Абдель- Азиза аль- Сауда и королевство ожидает серьезная борьба за власть. В Эр-Рияде считают, что Иран воспользуется этим для того, чтобы поставить под контроль нефтеносные восточные земли королевства (на них проживают шииты, серьезно притесняемые центральными властями страны). В этом плане легитимация Ирана Соединенными Штатами серьезно ограничивает возможности королевства уменьшить влияние Ирана и проводить против него войны на периферии (в Западном Ираке, Ливане или той же Сирии).
Против американо-иранской сделки выступает и часть израильского общества. Очевидно, что элементом этой сделки будет сохранение за Ираном права на ядерную программу (США не смогут заставить Тегеран отказаться от нее и попытаются лишь связать иранцев различными международными соглашениями по контролю за атомом). Между тем для Израиля подобный вариант неприемлем, поскольку оставляет за Ираном возможность уничтожить израильское государство. Израильтяне в данном случае не принимают в расчет возможные изменения поведения Ирана после заключения такой сделки и не верят, что он прекратит угрожать «утопить Израиль в море огня». Для них важно, что Иран продолжит представлять собой экзистенциальную угрозу Государству Израиль — угрозу, которую израильтяне самостоятельно ликвидировать не в состоянии. Именно поэтому Тель-Авив хочет ликвидировать эту угрозу американскими руками, является самым горячим сторонником начала войны между США и Ираном и прекрасно понимает, что в случае пакетной сделки никакой войны не будет.
Наконец, еще один противник подобной сделки — Турция. Для нее Иран — один из основных конкурентов за влияние на Ближнем Востоке и Южном Кавказе. Особенно сейчас, когда Реджеп Эрдоган окончательно отказался от стратегии стать лидером на Ближнем Востоке (в ее рамках тактический среднесрочный союз с Ираном был бы выгоден Турции) в пользу полномасштабной экспансии. В Анкаре рассчитывают, что после выключения из большой политики охваченного внутренним конфликтом Египта и начала борьбы за власть в Саудовской Аравии Турция сможет позиционировать себя перед Западом как безальтернативный региональный стабилизатор и требовать за это определенных уступок. В случае же заключения пакетной сделки Иран станет серьезным конкурентом в борьбе за этот статус.
Несмотря на важность этих стран и серьезные лоббистские возможности в Соединенных Штатах, их возражения не принимались бы в расчет, если бы у американских властей и истеблишмента на Капитолии была готовность проводить четкую, последовательную и, самое главное, эффективную политику в регионе. А ее нет. Значительная часть истеблишмента продолжает настаивать на том, что ключом к стабилизации Ближнего Востока и укреплению американских позиций в регионе являются мертворожденные и бесперспективные палестино-израильские переговоры, и воспринимает в штыки намерение президента пойти на диалог с Тегераном.