Эксперт № 36 (2013)
Шрифт:
— Интересно, а кто самые заядлые спорщики?
— Лидируют американцы. Эксперты нашего проекта в Центре международной торговли посчитали, что США фигурируют в 22 процентах всех запросов в рамках ВТО в качестве истца и в 25 процентах в качестве ответчика. На втором месте Евросоюз: 18 процентов запросов в качестве истца и 16 процентов в качестве ответчика. Весьма активны также Канада, Аргентина, Мексика, Индия, Китай, Бразилия, Япония и Южная Корея. В итоге 70 процентов всех споров пришлось на десять стран (см. график 1. — « Эксперт» ). Интересно
Китай, присоединившийся к ВТО в 2001 году, пока еще не слишком активный спорщик: на него приходится лишь два процента исковых запросов в организации, и в шести процентах запросов КНР фигурирует как ответчик. Притом что доля Китая в мировой торговле уже вплотную подбирается к американской.
Кроме того, именно США и ЕС в качестве ответчиков чаще всего входят в клинч — сохраняют такие меры, которые были признаны сначала третейской панелью, а затем и апелляционным органом не соответствующими праву ВТО.
Кстати говоря, Россия уже участвует в качестве третьей стороны в восьми спорах в рамках ВТО, в частности в трех спорах, касающихся поставок редкоземельных металлов из Китая в США, ЕС и Японию.
— А что это нам дает?
— Мы получаем право высказать свою позицию в тех случаях, когда итоги спора могут оказаться чувствительными и для нашей страны. Например, это так называемые энергокорректировки. Это тот аспект, по которому Россия уже практически готова подать заявку на проведение консультаций и открытие спора в отношении ЕС. Речь идет о применении Евросоюзом дискриминационной, по нашему мнению, методики расчета демпинговой маржи, когда фактические данные о затратах на приобретение энергоресурсов российскими компаниями при проведении антидемпинговых расследований не принимаются во внимание. Вместо этого европейцы заявляют следующее: в России осуществляется государственное регулирование цен на природный газ и другие энергоносители, их уровень искусственно занижен и не отражает действительных затрат. Поэтому для наших предприятий берутся не фактические цифры, а вменяются средние энергозатраты в ОЭСР или иные ценовые ориентиры. В этой искусственной системе координат поставки многих наших товаров с большой долей затрат газа и энергии в себестоимости, например удобрений, выглядят как демпинговые. Вот такую методику Россия предполагает оспаривать в рамках ВТО.
— Это просто бред. Откровенная дискриминация! Но при чем здесь третья сторона?
— Смотрите, допустим, аналогичный подход применен ЕС в отношении предприятия на Украине, во многом схожего с российским по структуре себестоимости. И орган по решению споров сказал: «Все нормально. Методика соответствует праву ВТО». И в следующий раз, когда мы бы вышли с подобным иском, уже был бы прецедент не в пользу нас. Мы же заинтересованы
в создании «правильного» прецедента.
— А ЕС как одна из спорящих сторон, допустим, не заинтересован видеть Россию в качестве арбитра. Он может отклонить нашу кандидатуру?
—
Механизм разрешения споров в ВТО очень интересен, не зря его называют бриллиантом в короне ВТО. Хотя надо отдавать себе отчет в том, что это крайне дорогое удовольствие. Стоимость спора начинается с миллиона долларов. Есть две модели участия. В США и ЕС соответствующие торговые юристы находятся просто в штате соответственно министерства торговли и Европейской комиссии, то есть фактически являются госслужащими. Все остальные страны нанимают юристов из международных компаний. Оплачивают их услуги либо госбюджет, либо заинтересованные национальные компании, либо это делается в складчину. В России пока что в государственном бюджете такой статьи не предусмотрено.
— Насколько я знаю, пока даже самостоятельное постпредство России в ВТО не создано.
— Это правда. Пока наши сотрудники используют мощности постпредств РФ в других международных организациях в Женеве. Но очень важно понимать, что основное бремя по отстаиванию своих прав в ВТО лежит не на чиновниках, а на самих российских компаниях.
На сегодня, по оценкам Минэкономразвития, выявлено 75 торговых ограничений в отношении наших товаров. Из них 38 — это меры торговой защиты. Наше присоединение к ВТО привело к автоматическому снятию только двух ограничений, а именно квот на поставку металлопродукции США и ЕС, так как статья 11 ГАТТ/ВТО запрещает применение количественных ограничений. Отмены всех остальных ограничений придется добиваться.
Господа бизнесмены, если вы полагаете, что какая-либо мера из этих барьеров или иная, не выявленная, не попавшая в этот список, является дискриминационной, не соответствует праву ВТО, именно вы должны инициировать разбирательство.
— Допустим, я считаю неправомерной применяемую в отношении меня на китайском или американском рынке антидемпинговую пошлину. Как мне действовать? Куда идти?
— Процедура такова. Сначала необходимо инициировать пересмотр этой меры в связи с изменившимися условиями. То есть вы должны обратиться в национальный орган, который ввел данную меру. Если это требование будет отклонено, тогда уже надо подавать запрос в ОРС ВТО.
— А Минэкономразвития или Минпром могут подключиться к этому процессу? Хотя бы на уровне консультаций?