Эксперт № 40 (2014)
Шрифт:
Во-вторых, даже если Total покинет проект, на покупку ее лицензий сразу найдутся желающие. «К разработке баженовской свиты “ЛУКойл” может привлечь “Сургутнефтегаз”. У того, правда, нет технологии гидроразрыва, только тепловая добыча, но она вполне применима», — пояснил «Эксперту» Иван Грачев , председатель комитета по энергетике Государственной думы. Генеральный директор «Сургутнефтегаза» Владимир Богданов тоже говорил, что в случае необходимости может поделиться наработками компании с другими нефтяниками. «Сургутнефтегаз» еще в прошлом году добыл на баженовской свите первый миллион тонн нефти. «Нас от коллег отличает то, что у нас собственное бурение, капитальные подземные ремонты, своя производственная база, машиностроение, программно-вычислительные центры», —
Второй крупный проект Total в России, «Ямал СПГ», похоже, пока в безопасности, о чем ранее заявлял Кристофер де Маржери. Почему, мало кто понимает, ведь инвестиции в добычу газа формально запрещены, как и поставки в Россию соответствующего оборудования. « Скорее всего, потому, что европейские санкции касаются запрета инвестиций в новые проекты, а сюда уже вложены средства, — говорит Александр Пасечник , руководитель аналитического управления Фонда национальной энергетической безопасности. — Или Total все же получит разрешение властей Евросоюза на продолжение работы, поскольку уже вложила средства. Вообще, мы видим, что иностранные компании всячески отстаивают свои российские проекты, а значит, власти делают для них исключение в индивидуальном порядке». Впрочем, «НоваТЭК» реализует проект «Ямал СПГ» не только с Total, но и с китайской CNPC (60% у российской компании, по 20% — у иностранных партнеров). «Если даже европейцы ужесточат санкции и Total выйдет из “Ямала СПГ”, ее долю охотно выкупят китайцы или же индийцы и японцы, которые ранее претендовали на долю в проекте. Так что ему мало что угрожает», — полагает Пасечник.
В любом случае от ухода с баженовской свиты Total, которая, судя по всему, намерена использовать все средства, чтобы остаться в проекте, добыча нефти в среднесрочной перспективе не упадет, будет лишь на время отложена разведка месторождения.
Шторм на шельфе
Ожидается, что санкции ударят по одному из самых северных добычных проектов — на структуре «Университетской-1» в Карском море. Первый звонок уже прозвучал: представитель американской ExxonMobil официально заявил, что компания полностью соблюдает санкционный режим США. Однако и здесь не все ясно. Глава Минприроды Сергей Донской и «Роснефть» заявили, что работы по геологоразведке на «Университетской» ведутся в плановом режиме, бурение продлится до 10 октября.
«Пока речь идет о том, что бурение будет планово прекращено ввиду наступления осеннего периода, вскоре начнется период сильных штормов, — говорит Рустам Танкаев , ведущий эксперт Российского союза нефтегазопромышленников. — Возобновиться оно должно весной. Но, если санкции продлятся до этого времени, для нас это будет большая потеря. Китайцы или корейцы не имеют технологий для эффективной работы на арктическом шельфе. Здесь нужны такие подводные технологии бурения и добычи, которыми обладают только США и европейцы. В принципе выход найти можно. Полагаю, над этим сейчас в “Роснефти” работают. Для России разработка самого северного российского месторождения “Университетская-1” важна, потому что этим мы обозначаем свое присутствие в Арктике». Запасы углеводородов на дне Карского моря оцениваются примерно в 13 млрд тонн нефти и 8,5 трлн кубических метров газа. «Роснефть» и ExxonMobil планировали вложить в разведку шельфа 3,2 млрд долларов.
Впрочем, ExxonMobil и сам крайне заинтересован в работе в части шельфа, запасы которого сопоставимы с запасами Саудовской Аравии. «Все ожидали, что после открытия месторождения углеводородов на “Университетской” акции ExxonMobil вырастут в цене, и компания только на этом нарастит капитализацию на пять-шесть миллиардов долларов, — объясняет Василий Богоявленский , заместитель директора Института проблем нефти и газа РАН. — Они бы с лихвой окупили свои вложения в проект. Так что потери в первую очередь понесет сама американская компания. Россия же ровным счетом ничего не теряет в краткосрочной перспективе, поскольку доходы от месторождения ожидались только через десять—пятнадцать лет. Речь может идти только о том, что начало его разработки будет отложено».
«Роснефть»
ExxonMobil даже не объявляет о приостановке разведки и бурения в рамках еще более свежего проекта по разработке ачимовской, баженовской и тюменской свит, где американской компании принадлежит 27 месторождений с трудноизвлекаемыми запасами. В отличие от сахалинских этот проект, можно сказать, еще в стадии подготовки, поэтому удивительно, что в ExxonMobil ни слова не сказали о нем.
Конечно, риски у этих проектов есть. Но, судя по всему, продолжение участия ExxonMobil в них — вопрос индивидуальных договоренностей компаний с Госдепом, поскольку, если подходить к соблюдению санкций формально, то американцам следовало бы уже прекратить все работы на Сахалине и в Карском море.
В такой ситуации неопределенности российские ВИНКи не могут четко определить планы добычи на период до 2025 года. Во всяком случае они не представили в правительство свои скорректированные графики (вице-премьер Аркадий Дворкович поручал сделать это до 15 сентября). А графики эти именно сейчас чрезвычайно важны для «Транснефти», которая в итоге не знает, тянуть ли ей трубы к новым месторождениям. В самой «Транснефти» заявляли, что графики освоения месторождений нефтяниками могут сдвинуться по времени. Глава «ЛУКойла» Вагит Алекперов ранее говорил, что из-за санкций теоретически может приостановиться до четверти всех проектов в России по разведке и добыче новой нефти.
На импортной игле
Мы мало что производим сами для нефтегазодобычи по многим причинам, в том числе потому, что нефтяники предпочитают закупать импортное оборудование. И вот результат: один из крупнейших нефтесервисных холдингов Halliburton еще в мае приостановил сотрудничество с компанией «Газпром бурение», принадлежащей попавшему в санкционный список США Аркадию Ротенбергу . Другие крупные игроки сервисного рынка — Caterpiller, Baker Hughes, Weatherford — тоже оценивают последствия санкций против России для их бизнеса, и, по обрывочным сведениям, некоторые поставки уже прекратились. Weatherford недавно продала «Роснефти» оборудование, но, что будет дальше, никто не говорит.
Все российские нефтяные компании сейчас принялись искать альтернативу западному оборудованию для разведки, бурения, добычи и даже хранения нефти. В частности, представитель «ЛУКойла» сообщил «Эксперту», что сейчас компания анализирует, на что можно заменить оборудование, поставлявшееся западными компаниями. По данным Минэнерго, при добыче нефти и газа доля импортной техники составляет до 24%, в нефтегазопереработке и нефтехимии — до 35 (при производстве сжиженного природного газа — около 100%), в добыче угля — 31–100%; в электроэнергетике импортируется до 45% газовых турбин, более 50% трансформаторов, до 30% гидротурбин. В список запрещенного для поставок из США и Европы оборудования входят буровые платформы, детали для горизонтального бурения, подводное оборудование, морское оборудование для работы в условиях Арктики, программное обеспечение и оборудование для гидравлического разрыва пласта, дистанционно управляемые подводные аппараты, насосы высокого давления, а также химические реактивы. Кстати, при добыче сланцевых углеводородов используется до 500 различных химикатов, большинство из которых производится в США.