Эксперт № 49 (2013)

Эксперт Эксперт Журнал

Глава ЦБ Эльвира Набиуллина не смогла успокоить вкладчиков

Фото: ИТАР-ТАСС

Первыми пострадали самарские банки. Проблемы в регионе начались еще до событий с Мастер-банком. 11 ноября ЦБ отозвал лицензию у Волго-Камского банка (ВКБ). Следом начали ходить слухи о скором крахе и других местных банков. Инструментарий был широк: черные списки, SMS-рассылки, объявления и листовки на банкоматах. В интернете активно муссировалась информация о том, что один из акционеров местного Газбанка Владимир Аветисян продал все свои акции группе компаний «Петронефть». Сам Аветисян эти слухи упорно опровергал. Некоторые наблюдатели происходящее в области связывали с переделом сфер влияния в местной банковской системе: якобы некая промышленная группа пыталась скупить основные самарские банки, а после отзыва лицензии у ВКБ решила подкрепить свои притязания паникой вкладчиков.

Затем события начали развиваться уже в криминальном ключе: 20 ноября, как

раз в день отзыва лицензии у Мастер-банка, председатель правления Волжского социального банка (ВСБ) Валерий Кучканов был найден мертвым. Поначалу следователи предполагали, что банкир покончил с собой, но позже возбудили уголовное дело по статье «Убийство». У ВСБ незамедлительно начались проблемы, вскоре перекинувшиеся еще на один региональный банк — «Солидарность». Масла в огонь добавило заявление полпреда президента в Приволжском федеральном округе Михаила Бабича . Комментируя проблемы банков, чиновник сказал о Самарской области, что она, «по сути, является как бы “помойкой”, “постирочной” по выводу средств различных офшорных компаний, их легализации, отмыванию и так далее… Если Центробанк проводит комплексную работу по ликвидации вывода средств за рубеж и легализации незаконно полученных доходов, я обеими руками за. Но нужно принять все меры, чтобы не пострадали вкладчики». Вкладчики решили позаботиться о себе самостоятельно. Первым приостановил выдачу вкладов ВСБ, через несколько дней — «Солидарность». «Волжский социальный банк и “Солидарность” сильно друг от друга отличались, — рассказывает Павел Самиев , заместитель генерального директора “Эксперт РА”. — У ВСБ было больше факторов риска с точки зрения финансовой устойчивости — на фоне низкой достаточности капитала еще и проблемы с маржой, недиверсифицированная пассивная база, периодически возникающая несбалансированность активов и пассивов по срочности. Но “Солидарность” была более крепким банком. Нет никаких оснований полагать, что в его активах были реальные дыры. Он просто стал жертвой неблагоприятного развития событий на местном рынке».

Зампред правления ЦБ Михаил Сухов готов помогать только банкам, сменившим собственников

Фото: ИТАР-ТАСС

На прошлой неделе после формирования резервов под низкокачественные активы норматив достаточности капитала у ВСБ опустился ниже 2%, и банк лишился лицензии. Одновременно отправилась на санацию «Солидарность» — допустить ее банкротство ЦБ не решился. «Эхо Мастер-банка не совсем затихло — ждем, устоит ли “Солидарность” из Самары, — говорил тогда “Эксперту” один из крупных московских банкиров. — Если устоит — хорошо. Если нет — будет массовое бегство вкладчиков и клиентов в госбанки, что неправильно. Надеюсь, хватит ума поддержать “Солидарность” независимо от отношения к семье бывшего самарского губернатора Константина Титова (сын экс-губернатора Алексей был одним из владельцев банка. — “ Эксперт” )». Необходимую для спасения «Солидарности» сумму оценили в 6 млрд рублей, 3,5 млрд из которых предоставил ЦБ, остальные 2,5 млрд — Агентство по страхованию вкладов (АСВ).

Но на этом проблемы в Самарской области не закончились: 1 млрд рублей стабилизационного кредита у регулятора попросил тольяттинский Фиа-банк, уже приостановивший выдачу вкладов и снятие наличных в банкоматах.

Проблемы с выдачей вкладов и наличных начались также у банков из других регионов. Жертвами SMS-провокаторов стали «Тульский промышленник» и челябинский Челиндбанк. Больше всего досталось Смоленскому банку и московскому Банку проектного финансирования (БПФ). Как и в случае с самарскими финучреждениями, у этих банков нет ничего общего, кроме того, что оба пользовались процессингом Мастер-банка и после его банкротства не справились с набегом вкладчиков. «Смоленский» уже успел сменить собственников: Алексей Шитов , контролировавший более 30% акций банка, вышел из его капитала. Очевидно, это была реакция на недавние заявления зампреда ЦБ Михаила Сухова о том, что деньги на оздоровление кредитного учреждения будут выдаваться только новым собственникам. «Решать задачи, связанные с защитой интересов кредиторов, защитой общественных интересов, со старым собственником просто нельзя. Поэтому стабилизационный кредит как мера поддержки прошлых владельцев, доведших банк до плачевного состояния, остается в прошлом», — заявил Сухов. Сам «Смоленский» начал распродажу потребительского кредитного портфеля. О возможной помощи БПФ на момент сдачи этого номера в печать ничего известно не было. Одно время он пытался привлечь ликвидность, объявив на сайте о повышении ставок по рублевым вкладами с 5–8 до 10%, но через некоторое время снял объявление.

Точечные удары

Пока что в действиях ЦБ видно желание не столько поддержать зашатавшиеся банки, сколько изрядно почистить систему. Проблема в том, что дать рынку четкий ответ на вопрос, от кого или от чего именно планируется очистить банковскую систему, регулятор, кажется, не может. С одной стороны, лицензий все чаще лишаются кредитные учреждения, вовлеченные в различного рода серые схемы по отмыванию, легализации и выводу за рубеж криминальных и коррупционных доходов. Собственно, активной борьбы с ними от ЦБ ждут с весны, когда Сергей Игнатьев, покидавший свой пост, заявил в интервью «Ведомостям», что, по его оценкам, за прошлый год объем серого оттока капитала составил 35 млрд долларов. Причем больше половины этой суммы вывели за рубеж структуры, подконтрольные одной группе лиц.

Зампред Комитета Госдумы по финансовому рынку Дмитрий Савельев считает, что 70% банков занимаются отмыванием денег

Фото: ИТАР-ТАСС

Примечательно, что еще в ноябре прошлого года Центральный банк начал наступление на дагестанские банки. К настоящему времени в республике стараниями регулятора прекратило деятельность девять кредитных организаций. У них был обнаружен целый букет нарушений: фиктивные пассивы, кредиты несуществующим фирмам, хищения денег из кассы, отсутствующие штаты сотрудников. Такой объем фальсификаций породил в СМИ уверенность, что Банк России столкнулся с действиями организованной преступной группировки. Затем последовали отзывы лицензий у банка «Пушкино» и Мастер-банка — им обоим вменялись в вину нарушения 115-ФЗ. Особенное оживление в банковских рядах и у сторонних наблюдателей вызвала ликвидация «Мастера»: появились высказывания, что у ЦБ наконец-то появился карт-бланш на «зачистку территории». Но пока что ощущения по поводу начала планомерной кампании по обелению рынка остаются не более чем ощущениями. «Борьбу с дагестанскими банками никто особо с обналом не связывал, — говорит один из экспертов банковского рынка. — Была застаревшая проблема, с которой надо разобраться, но, пока у республики не сменился глава, а у Махачкалы — мэр, разговаривать особо было не о чем. В московских банках другая ситуация. И “Пушкино”, и “Мастер” считались участниками рынка обнала. Но никакой тенденции Дагестан — “Пушкино” — Мастер-банк я не вижу. Это скорее точечные удары».

Говорить о том, что регулятор поймал действительно крупную рыбу, ту самую, о которой говорил Игнатьев, преждевременно. «Вывод капитала — это серьезная тема, но за нее пока вообще не взялись. Игнатьев сказал, что небольшая группа лиц вывела порядка 25 миллиардов долларов. Это безумно богатые люди», — считает собеседник «Эксперта».

По кому пальба?

Нынешние действия регулятора, похоже, несут рынку больше проблем, чем оздоровления. Они наглядно демонстрируют, что при пристальном внимании баланс любого российского банка может превратиться в проблемный. Пока Банк России не дает рынку четких сигналов о своих планах зачистки рынка, постоянная нервозность банкиров и их вкладчиков становится нормой. «Кажется, начали ставить знак равенства между малым банком и проблемным финансовым институтом, генерирующим массив серых и криминальных операций, — считает Яков Миркин , председатель комитета по финансовым рынкам и кредитным организациям Торгово-промышленной палаты РФ. — Начинает доминировать точка зрения, что нам нужно меньше банков, они должны быть только крупными. В этом случае борьба “за очищение наших рядов от криминалитета” плавно перетекает в вивисекцию финансового сектора. Тогда мы боремся не с обналом и незаконным вывозом капитала, а начинаем с пристрастием, размахивая ножом, относиться ко всем малым или средним финансовым учреждениям».

Пример Мастер-банка здесь показателен. Напомним, что основаниями для отзыва лицензии стали вскрывшаяся деятельность банка по обналичке, а также 20 млрд рублей сомнительных кредитов, резервы по которым увели капитал «Мастера» в отрицательную зону. Недавно на сайте МОО «Международный центр Рерихов» (центр был одним из партнеров «Мастера») появился скан предписания, направленного в банк за пару дней до отзыва лицензии. Претензии к банку сводились к существенной недостоверности в отчетности, но ни слова об участии в сомнительных операциях сказано не было. «Уже не первый год были публикации о том, что банк замешан в серых операциях, — размышляет Павел Самиев. — Но в течение всего этого времени ни одной претензии по 115-ФЗ, достаточной для лицензионных санкций, к банку не было. Все оставалось на уровне слухов и подозрений. И обоснование отзыва лицензии тоже не было связано с 115-ФЗ. Обоснованием были некачественные активы и провал по капиталу, но это уже совсем другая картина. Это несколько переворачивает представление о том, какие у “Мастера” были проблемы. Получается, что банк долго накапливал плохие долги, которые почему-то обслуживались достаточно хорошо, и внезапно оказалось, что все это привело к потере капитала. Предположим, это так, но причем тут обнал? Это несет ложные сигналы рынку».

Особенно удивляет, что в случае с «Мастером» Центробанк, кажется, позабыл о таком инструменте, как санация. В первые дни после отзыва лицензии в банковском сообществе бытовало мнение, что на достаточно привлекательные активы банка найдется покупатель. Надежды не сбылись. И в результате, как видно, пострадали вовсе не клиенты банка, проводящие через его инфраструктуру серые операции, а в первую очередь несколько сотен кредитных учреждений и предприятий, пользовавшихся процессингом, эквайрингом и расчетно-кассовым обслуживанием «Мастера».

В заложниках у регулятора

Нарастание проблем на банковском рынке немедленно возродило фобии повторения кризиса ликвидности 2004 года. Тогда все началось с отзыва лицензии у Содбизнесбанка, уличенного в обналичивании. Затем проблемы начались у Кредиттрастбанка. Тревогу подогрел тогдашний глава финразведки Виктор Козлов , заявивший, что у его ведомства есть претензии еще к десятку кредитных организаций. По рынку начали ходить черные списки, в результате и вкладчики, и банкиры поступили вполне логично: первые выстроились в очереди у банковских отделений, вторые перекрыли лимиты на межбанковском рынке. Самые крупные банки от замораживания межбанка не пострадали, а вот кредитные учреждения второго эшелона если и могли занимать, то только под 15–20%. Кризис удалось затушить только к осени, когда банковский рынок лишился ряда игроков (в числе которых был входивший в тридцатку крупнейших Гута-банк, переданный на санацию ВТБ и позже превратившийся в розничную «дочку» корпорации), а акционерам Альфа-банка пришлось раскошелиться на миллиард долларов, чтобы удержать на плаву свое детище после набегов испуганных вкладчиков.