Эксперт № 49 (2014)
Шрифт:
figure class="banner-right"
var rnd = Math.floor((Math.random * 2) + 1); if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }
figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure
— А чего не хватает отечественной киноиндустрии? Денег?
— Не хватает прежде всего школы. С этого надо начинать. Нет учебных заведений, которые выпускают хороших киноспециалистов. Я не говорю о творцах — творец может, как Тарантино, сидеть в подвале и смотреть фильмы, а потом выйти наверх и снять гениальное кино. Я говорю о людях, которые обеспечивают кинопроцесс, обо всех, кто работает за кадром. Вы же видите, на всех премьерах огромное количество людей выходит на сцену. Как правило, они ничему нигде не учились. Если вы у них спросите: «Откуда вы пришли?», у второго режиссера, например,
Одну из главных ролей в фильме «Звезда» сыграла Тинатин Далакишвили
Фото: МАРС МЕДИА
— Может быть, проблема в том, что сейчас все ресурсы концентрируются в Голливуде и именно там формируются жесткие стандарты, в том числе восприятия актеров? И у всех, кто пытается зайти в этот бизнес с периферии, изначально меньше шансов?
— В актерской профессии карьера — часто вопрос удачи, вопрос судьбы. Иногда все происходит потому, что так звезды встали: вдруг тебя где-то увидел режиссер. Прослеживаешь судьбы людей и видишь, что удача в актерской профессии может быть настолько не связана с трудоспособностью, талантом и активностью, что даже обидно. Очень много трагических актерских судеб, потому что в них слишком многое зависит от случая. Но шанс, я уверена, есть у любого артиста. Самые яркие примеры последнее время выдает Франция. Появляется Марион Котийяр: одна заметная роль — и она уже мировая звезда. В России есть проблемы с иностранным языком, но сейчас пришло поколение, которое с этим справляется. Тот же Козловский уже снимается, Снигирь, Ходченкова, Колокольников. Начинают с маленьких ролей, но я не удивлюсь, если у них в скором будущем появятся и большие роли. Они не хуже голливудских звезд ни внешне, ни по каким-то актерским данным. Просто они живут в России, у них другой путь, другая судьба. Главное, чтобы им это было нужно. Вопрос еще и в этом.
— А вам нужна международная карьера?
— Когда я сняла «Русалку» и ее показали на «Сандэнсе» — это один из главных американских фестивалей, — фильм получил там приз за режиссуру. Но еще до получения этого приза я заключила контракт с одним из самых крупных в Америке агентств по поиску талантов. Стала получать сценарии. У меня появилось то, о чем мечтают многие режиссеры, — приглашения из Голливуда. Я получала их каждую неделю. Но это все было так неинтересно, такое, знаете, би-муви (малобюджетная коммерческая кинокартина. — «Эксперт» ) ужасного качества. И мне многие говорили: «Это же Голливуд. Ты должна туда пойти, снять пять отстойных фильмов, а потом прорвешься и будешь делать то, что хочешь». Наверное. Но, может быть, потому, что я женщина и в этот момент у меня был грудной ребенок, я поняла, что этого не хочу. Может, я так устроена, что для меня каждый фильм — это настолько личное, настолько в нем все проходит через меня, что нет никакого желания снимать все это дерьмо. Мне не нужен Голливуд. Жизнь очень короткая, и я хочу делать только то, что мне нравится. Мне нравится придумывать истории. Это такое счастье, когда ты придумываешь историю, и вдруг она оживает. Ты видишь это на экране, и к тебе это уже не имеет никакого отношения, это какая-то другая жизнь. Ты ее сформировал, и она живет сама по себе. Это все очень интересно, и мне нравится этим заниматься. Мне дают такую возможность, когда я наконец созреваю снимать кино. Перспектива ехать в Голливуд, отдать десять лет жизни на съемки би-муви, в которых нет ничего, что может тебя как-то вдохновить, меня не прельщает. Многие мне говорили: «Дура, дура, дура!» Но я ни секунды не жалею. Это правда. Я семь лет не снимала, накопила, сняла что-то свое и очень счастлива. Но я могу снимать где угодно: в Америке, во Франции, в Индии — у меня было предложение из Болливуда, не знаю, почему они его сделали, может быть, по каким-то внешним данным, — при условии, что это интересно. Но интересно должно быть обязательно, а просто так, ради какой-то карьеры, славы, денег, чтобы все вокруг сдохли от зависти, сказали: «Меликян снимает кино в Голливуде» — мне это не нужно. Это моя жизнь, зачем такой глупостью заниматься?
— А как же те самые блага, которые дает мощная голливудская киноиндустрия и которых нет в киноиндустрии отечественной?
— Какие блага? У меня все есть. У меня есть возможность снимать кино, у меня прекрасная команда, которая переходит со мной из фильма в фильм. Мы счастливы, мы снимаем кино. Я говорю в целом о нашей индустрии, которая по сравнению с американской неразвита, но в том, что касается меня лично, я ни на что не жалуюсь. Нет ничего такого, чего я не могла бы сделать. Да, у меня маленький
— В судьбе режиссера есть какая-то логика? Что он должен делать, чтобы добиться успеха?
— Я думаю, что ты должен делать то, что ты можешь, работать на максимуме и не думать ни о каких благодарностях и манне небесной, которая когда-нибудь на тебя падет. Не важно, что будет там, в будущем, — надо жить сейчас. Есть возможность делать кино — делай по максимуму, как будто это последнее кино в твоей жизни. Я никогда не выстраиваю свое будущее. Что будет, то и будет, буду разбираться по ситуации.
— А в прошлом, когда для вас открылось окно возможностей и вы стали снимать те самые истории, которые вам интересны?
— Я делала это всегда. У меня нет ни одного фильма, который меня кто-то заставил снять. Я всегда снимала только свои истории, и я всегда работала. Когда я поступила во ВГИК — честным путем, у меня нет киношной или богатой семьи, я просто девочка с улицы, которая пришла и поступила во ВГИК, — я помню, что, пока мои сокурсники с трудом сняли один короткий метр, и это было довольно тяжело, мы снимали на пленку, все было очень непросто, это не то, что сейчас, берешь цифровую камеру и снимаешь, я сняла четыре короткометражных фильма. Столько, сколько сняла я, не снял никто. Я себя вспоминаю во ВГИКе, я все время что-то делала: ставила спектакли, снимала кино. Все зависит от человека. Так не бывает, что ты сидишь, и вдруг на тебя с неба свалилась какая-то возможность. Пока я училась во ВГИКе, я параллельно работала на телевидении, монтировала по ночам. Это все время был какой-то процесс, я набиралась опыта, и телевизионный опыт дал мне очень многое. Потом мы получили деньги в Госкино, сняли дебют, дебют попал в Берлин. На второй фильм уже значительно проще было найти деньги. А после второго все уже ждали, когда я что-нибудь сниму. Никакой случайности, которая вдруг открыла мне какие-то небесные врата, в моей жизни не было. Я просто все время работала и все время что-то делала. Поэтому я всегда всех призываю: «Работайте! Не ждите! Не надо сидеть и мечтать! Надо просто брать и делать».
— Вам приходилось идти на какие-то компромиссы? Например, ради того, чтобы снять именно этот сценарий?
— Производственные компромиссы бывают в каждом проекте. У тебя есть бюджет, ты должен в него влезть. Понятно, что в рамках бюджета не на все хватает денег, и тогда приходится идти на компромиссы, но, поскольку я режиссер и продюсер, для меня это внутренний вопрос, я решаю его сама с собой. Я понимаю, где сэкономлю, а где ни в коем случае не буду экономить. Я знаю, что здесь это надо сделать только так и потратить много денег. Но это не компромисс с совестью.
— В какой степени для вас важна коммерческая судьба ваших фильмов?
— Конечно важна. Когда ты режиссер, ты более безответствен. Тебе, в общем, все равно, что там фильм соберет, не соберет… Но, когда ты продюсер, тебе очень важно вернуть деньги, которые ты вложил. Поэтому в случае со «Звездой» я немного переживаю. Хотя это зрительское кино, оно довольно сложное. Зритель не привык ходить в кинотеатр на такие фильмы. Я не знаю, успешным ли будет прокат, но делаю для этого все, что могу: хожу на встречи со зрителями, разговариваю с вами. В обычной жизни я не разговариваю ни с кем. Но, когда выходит фильм, я делаю это, потому что это часть моей работы.
— Эта история чем-то отличается от тех, которые вы снимали прежде?
— Мои истории все очень похожи. Мой сценарист говорит, что мой конек — это история про странную девочку, которая бегает по Москве, строит рожи, а потом бабах — и все. Это моя история. Я все время снимаю одно кино, но это не специально, это творческий процесс. Я же не сумасшедшая.
— Со времени выхода вашего предыдущего фильма прошло семь лет. Нежели с тех пор ничего не изменилось?
— Мне кажется, что это кино более взрослое. По моим ощущениям, «Русалка» — это прощание с детством. А «Звезда» — более взрослая история, несмотря на то что героиня юная и ее сравнивают с героиней Маши Шалаевой (исполнительница главной роли в фильме «Русалка». — «Эксперт» ): автор вырос, возмужал. И структурно эта история более сложная, чем «Русалка». Да и когда я снимаю, я не думаю, что это одно и то же. Это потом все сравнивают, а я это читаю. Для меня это совершенно новые герои, новые судьбы. Однако при этом я остаюсь самой собой, и моя личность так или иначе проявляется в том кино, которое я снимаю. В моем новом фильме «Про любовь» (выйдет в прокат в феврале следующего года. — «Эксперт» ), который состоит из маленьких историй, я себе поставила цель, чтобы никто точно не умер и чтобы это были счастливые финалы. У меня так тяжело со счастливыми финалами, и я решила вылечиться: сделала сразу пять счастливых финалов. Они, конечно, условно счастливые, но все-таки. Это комедия, в ней много музыки, много юмора, никто не умирает, везде любовь, счастье, все прекрасно.