Эксперт по уничтожению
Шрифт:
Со своим советом полковник опоздал ровно на полсекунды. Взвинченные нервы Степана сорвались, едва только он увидел невдалеке от себя неподвижного и словно провоцирующего его на выстрел рефлезианца.
– Попался, гад! – злорадно прокричал Степан, вскидывая к плечу ружье. – Получай!..
Выстрел мощного оружия в тесной кабине лифта вбил в голову Мотылькова, и без того гудящую, очередной тупой костыль боли. Тяжелая пуля размером с коньячную рюмку устремилась к цели, почему-то оставляя за собой густой дымовой шлейф…
«Вот дьявол! –
Хорошо это или скверно, Сергей Васильевич не имел в тот момент ни малейшего понятия…
Как и следовало ожидать, атака Мефодия на Ареса и Артемиду чем-то смахивала на неосуществленную попытку Семена Михайловича Буденного порубать шашками фашистские танки; не осуществленную к счастью для легендарного командарма и его репутации. Акселерата собственная репутация волновала мало, поскольку здесь до нее никому не было дела.
Арес ответил на отчаянный выпад Мефодия легким гравиударом и отбросил его назад, к Артемиде. Артемида не дала исполнителю брякнуться на пол, прижав его гравиударом к стене настолько сильно, что пластиковые панели за спиной акселерата пошли трещинами. Мефодий постарался преодолеть исходящую от юпитерианки невидимую силу, но едва сумел оторвать лопатки от стены, как повторный гравиудар Ареса снова вбил его в хрупкий пластик.
Юпитерианцы не били исполнителя мощными – боевыми – гравиударами, они только обездвижили его легким телекинетическим воздействием. Рефлезианец, начисто лишивший миротворцев их подопытного материала, обязан был заплатить компенсацию за причиненный ущерб, причем никакие иные выплаты, кроме его собственного тела, небожителей не устраивали.
Непреодолимая сила растопырила руки Мефодия, перекосила лицо, сдавливала грудную клетку и мешала дышать. Тело его болезненно ныло. Ощущение было таким, будто акселерата медленно вдавливают в асфальт тяжелым катком.
Прямо напротив прижатого к стене Мефодия, в конце короткого бокового коридорчика, отворились раздвижные двери, выпустив из лифта две фигуры с оружием наперевес. Исполнитель понял, что к юпитерианцам прибыло долгожданное подкрепление. «Вот навалятся сейчас всем скопом и уволокут господина Ятаганова обживать новенькую «пробирку», – с отчаянием подумал обездвиженный акселерат.
Грохот сотряс коридор, и из лифта по направлению к Мефодию понеслось нечто округлое – не то крупная пуля, не то маленькая граната. За летящим предметом тянулся густой дымовой след.
«А это еще зачем?» – мелькнуло в мыслях исполнителя, прежде чем странный предмет саданул ему в живот, к счастью надежно защищенный курткой-кольчугой. И только когда получил под дых, сообразил: оперативники со своей позиции попросту не видели, что рефлезианец уже схвачен, а иначе зачем было лупить по нему из ружья?
У Мефодия перехватило дыхание, но не от слезоточивого газа, а от тяжелого удара в живот. Газовый контейнер отскочил от
Однако героические борцы с рефлезианцами допустили халатность, поскольку противогазов на них не наблюдалось. А газ с шипением клубами валил из контейнера, и запас его в маленькой емкости казался просто неиссякаемым…
Как выяснилось через мгновение, полковник Мотыльков и его напарник совершили не обычную халатность, а злостную: такую, за которую любой Устав карает по полной строгости, невзирая на чины и послужные списки. Сами того не желая, земляне сорвали миротворцам захват рефлезианского диверсанта.
На Артемиде и Аресе слезоточивый газ сказался самым пагубным образом. С чем было связана повышенная чувствительность к нему небожителей – непонятно. Однако способные дышать в гораздо более агрессивных средах, юпитерианцы отреагировали на слезоточивый газ весьма непредсказуемо и бурно. Настолько бурно, что даже забыли о захваченном ими рефлезианце.
Слева от Мефодия в заполонивших коридор облаках раздавался астматический кашель Ареса, справа по-лошадиному фыркала Артемида. Чем занимались юпитерианцы, разглядеть было сложно – по-видимому, спешно бросились на поиски свежего воздуха. Судя по грохоту, Арес ради глотка кислорода решил пробить в здании дополнительный вентиляционный тоннель. Впрочем, исполнителя судьба юпитерианцев уже не интересовала. Все, что он на данный момент понимал, – их телекинетическое воздействие прекратилось, и он снова свободен.
Жак Бриоль выдавал себя в клубах газа громким кашлем. Бедолага-аспирант совсем растерялся – где теперь свои, где чужие? – так и продолжал беспомощно валяться на полу и закрываться от газа рукавом. Ухватив кандидата за плечи, Мефодий поставил его на ноги, коротко бросил: «Не открывай глаз и держись за меня», – а затем вышиб ногой дверь ближайшего кабинета и увлек Жака за собой.
Вырезанная оконная решетка упала на брусчатку и громко зазвенела. Сначала акселерат вытолкал из окна аспиранта, затем выскочил сам. «Проулок! – определил он свое местоположение. – Парадный вход за углом».
Открыть глаза Жак был не в состоянии – успел-таки нахвататься слезоточивого газа. Мефодий подхватил его под руку и ускоренным темпом поволок к намеченной точке встречи с машиной. За спинами беглецов послышался грохот – очевидно, где-то по другую сторону здания рухнула стена. Аресу и Артемиде срочно требовался чистый воздух, на пути к которому их не мог остановить даже железобетон.
Насколько отравление газом снизило боеспособность юпитерианцев, акселерат точно сказать не мог, так как случай этот аналогов не имел. Однако рассчитывать на то, что Артемида и Арес вышли из игры, было весьма легкомысленно.